Травля, которой не видно: как не перепутать требовательность с буллингом

Ижевск. Удмуртия. Каждый человек сталкивался за свою жизнь с таким явлением, как конфликт. Кому-то они даются тяжело, кто-то намеренно их создаёт, а кто-то мастерски выходит из них. Но есть другое явление, где навыки дипломатии не гарантируют безопасность, — травля.

Травля существовала всегда, но с приходом в жизнь людей интернета этот недуг вышел на новый уровень — буллинг широко демонстрируется, он приобретает разные формы, а некоторые буквально культивируют это, как принято говорить, «токсичное» явление. Иногда случаи травли принимают какой-то экстремальный характер и происходят инциденты, как, например, случай коллективного сексуального насилия группой подростков из Ижевска над своим сверстником.

О том, что такое травля (буллинг) и как с этим бороться, корреспондент «Сусанина» поговорил с Уполномоченным по правам ребёнка в Удмуртии Ольгой Авдеевой.

— Расскажите, что такое травля? Чем она опасна для детей и как вредит обществу?

— Для начала нужно сказать, что количество обращений из-за нарушений, по мнению родителей, прав детей в образовательных организациях растёт с каждым годом. Родители задают разные вопросы в связи с образовательным процессом, но, к сожалению, очень часто поднимается тема травли.

Проблема заключается в том, что нередко родители называют травлей то, что фактически ей не является. Многие не до конца понимают смысл этого слова и не могут отличить травлю от требовательности учителя.

А учитель должен быть таким, потому что без требовательности и рамок мы просто не сможем добиться никакого результата. У детей не будет знаний. Поэтому, с одной стороны, родители хотят, чтобы педагог был требовательным, но, когда их ожидания рушатся и вместо оценок 4 и 5 ребёнок начинает получать тройки, это расценивается как предвзятое отношение и буллинг. Здесь очень важно отметить основное различие между травлей и требовательностью педагога — при травле всегда есть место унижению человеческого достоинства. Когда же мы говорим о работе учителя и его требовательности, то ни о каком унижении речи быть не может.

Когда начинаешь обсуждать этот момент с родителями, их очень сложно переубедить. Они приводят странные доводы, вспоминают детский сад, где всё было замечательно. Также могут говорить о начальной школе, если это представители подростка. Разумеется, всегда упоминается репетитор, с которым у ребёнка невероятные успехи. Вместе с тем, иногда родители говорят: «Я сама, мама, делаю с ним уроки, и всё получается». В этих случаях приходится объяснять, что одно дело — индивидуальное обучение, и совсем другое — школьный класс. Обучаясь в коллективе, ребёнок обязан понимать, что такое дисциплина. Он должен уметь слушать учителя и высиживать 40-45 минут. Необходимо соблюдать нормы и правила, которые заведены в школе. И если вдруг ребёнок гиперактивен, то ему физически сложно высидеть время урока. Таким детям тяжело слушать, и они очень устают во время учёбы. На мой взгляд, вспоминать начальную школу или детский сад неправильно. Когда ребёнку было 6 лет, материал подавался в игровой форме, а сегодня, когда ему 10 лет и он учится в третьем классе, задания нужно выполнять чётко за определённый срок.

Во время взросления сегодняшних родителей с ними занимались их родители, то есть сегодняшние бабушки и дедушки. Они учили читать, писать... Сейчас этого практически нет. У нас переполнены различные организации, так называемые «развивашки», куда отправляют детей и считают, что там всему научат. В этих организациях действительно учат, но связь родитель-ребёнок не развивается, и поэтому, когда у ребёнка возникают какие-то проблемы в учёбе, приходится приглашать репетитора.И в связи с этим возникают случаи, когда он говорит, что у ребёнка нет никаких проблем. Репетитор утверждает, что что-то не так со школьным учителем, игнорируя разницу в индивидуальном обучении и обучении внутри класса, где может быть 30 человек. Наверное, не очень красиво таким образом подставлять школьных учителей, но репетитору платят за это деньги, и он говорит то, что выгодно заказчику — то есть, родителям. В результате мама потом говорит: «У нас замечательный репетитор». Да, потому что он говорит то, что родитель хочет слышать. Если вдруг попадается строгий, принципиальный репетитор, который говорит: «Я не буду заниматься с вашим ребёнком, у него такие-то проблемы. Ведите его к психологу», то, конечно, мать ребёнка будет искать другого репетитора, который скажет то, что нужно.

Так что ещё раз — под травлей мы понимаем, прежде всего, унижение человеческого достоинства по отношению к ребёнку как со стороны сверстников, так и со стороны учителя.

Что касается взаимоотношений среди сверстников, вот, допустим, они подрались после школы. После этого сразу идут обращения к Уполномоченному по правам ребёнка, главе Удмуртии, мол «они там дерутся…никто не реагирует…там такой ребёнок, который всех бьёт» и прочее. Но стоит понять, что драки были всегда, нужно понимать возрастные особенности детей. Каждый пытается занять свою нишу, показать, что он самый сильный и самый крутой. А если кто-то слабее, то он сразу вычленяется, — его начинают подкалывать, к нему пристают... Этого не должно быть, но, увы, такова детская среда в определённом возрасте. Здесь правильнее всего было бы объяснять детям, что нельзя унижать и обижать окружающих. Показывать, что другому ребёнку может быть больно от этого и что ни один агрессор не застрахован от того, чтобы самому не стать жертвой. При этом родителю не стоит после подобного инцидента сразу бежать и жаловаться во все инстанции, потому что это может сделать ребёнка несамостоятельным. У него сформируется впечатление, что если что-то случится вновь, то мама снова будет его защищать. Проблема в том, что в следующий раз ребёнок может где-то приврать, там, где он сам виноват, ребёнок может свалить вину на другого, потому что знает — мама встанет в жёсткую оборону и не даст его в обиду. 

Я всегда говорю родителям, чтобы они вспомнили себя в детстве. Они ведь тоже прошли какой-то путь, и многие сейчас говорят, что тоже подвергались буллингу в детстве. Кто-то говорит, что подвергался унижениям из-за физических недостатков, а кто-то из-за того, что был одет хуже, чем окружающие. Тем не менее, эти люди говорят, что как-то жили, но не жаловались. А один из них рассказал, что когда он, будучи ребёнком, обратился за помощью к отцу, тот жёстко ответил: «Я тоже это прошёл, так что учись. Тебе потом в этом мире жить. Если тебя не бьют, то чего ты ходишь и жалуешься!?». Ребёнку необходимо учиться коммуницировать абсолютно в любом обществе и со всеми уметь договариваться. А у нас получается, что родитель пришёл раз — решил всё за ребёнка, пришёл два, ребёнок растёт и ему сегодня, допустим, 15 лет, а решать свои проблемы он не умеет. Отсюда у нас очень много кризисных состояний, много суицидальных попыток и оконченных суицидов среди несовершеннолетних. Это связано с тем, что родители сколько могли оберегали детей от всего и воспитали их, не способными самостоятельно разрешать трудности. Кстати, после совершения подростковых суицидов часто можно услышать фразы по типу «ну, это любовные отношения, наверное, довели». Но в подобной ситуации романтические отношения могут быть уже последней каплей. У всех была подростковая любовь, но не все связали с ней свою жизнь, и это нормально. А современные дети, которые сталкиваются с отказом в отношениях, могут уже не пережить этого. А почему она не может? Потому что мы не развиваем в детях стрессоустойчивость и делаем всё за них. Очень мало сейчас детей, которые умеют и готовы «бороться», то есть самостоятельно чего-то добиваться.

У меня есть такой вопрос для родителей, после которого мы все вместе смеёмся. Я предлагаю им посчитать, сколько у вашего ребёнка было выпускных. Оказывается, что сейчас первый выпускной проходит в ясельках, потом из детского сада, затем из первого класса, ведь это событие, а далее выпускной из начальной школы, 9 и 11 классов. В результате получается где-то шесть выпускных. При этом в каждом выпускном есть главная задача, которую решает весь родительский комитет — что мы будем дарить ребёнку. Действительно, очень сложный вопрос, потому что у него к этому времени уже всё есть. Только, например, если дарить телефон новой модели. После этого у меня возникает следующий вопрос: я прошу поднять руки тех, у кого из родителей телефон новый, а у их детей какой-то простой. Они сидят и смеются, понимаете? Рук нет. А на вопрос “зачем ребёнку новейшая модель какого-то телефона?” они отвечают — чтобы он был не хуже других. 

Увы, это действительно сегодняшняя реальность. Видите, опять же ребёнок не видит отказа ни в чём. Он привык, что ему даже думать не надо — родители сами его допрашивают: «что ты хочешь на Новый год? Напиши Деду Морозу» и прочее. А ведь жизнь на самом деле сложная штука, и в ней происходит не всё, чего мы хотим. Поэтому подростки идут зарабатывать деньги неизвестно какими путями, в том числе распространяя наркотики или используя банковские карты чужих людей.

— А какие меры принимаются для разрешения ситуаций с травлей ребёнка в школе или любом другом коллективе?

— Во-первых, мы очень много об этом говорим и с детьми, и с их родителями, а также с педагогическим сообществом. На мой вопрос детям: «Кто переживал травлю?» около 40% ребят поднимают руки. Далее я спрашиваю, знали ли об этом взрослые, и из поднявших руку также примерно 40% говорят, что знали. «Знал ли вот конкретно учитель, что с тобой происходит, Маша? — Знал». Причём дети иногда говорят такую страшную вещь, что педагогу выгодно поддерживать такие отношения в классе. Это касается случаев, когда в классе есть ребёнок неугодный, «сложный». И с ним разбираются сами дети. То есть он мешает учителю, но с ним разбираются сами дети, якобы они его научат, проучат и т. п. Разумеется, это не педагогично, и здесь должен включаться учитель. Мой вопрос детям: «А если бы учитель вмешался, это можно было бы прекратить?» Половина ребят считают, что это бы решило ситуацию. То есть очень важно, если подобное случается, аккуратно вмешаться в эту ситуацию. Сейчас у нас на это очень заточены психологи. В ряде школ есть медиативные службы примирения. Мы обучаем и педагогов медиативной технологии, чтобы они могли вовремя увидеть и помочь ребёнку. 

Я говорю о необходимости помощи, хотя раньше упоминала, что ребёнок должен справляться с переживаниями самостоятельно, но нужно учитывать, что в наше время очень изменились взаимоотношения между детьми. Мы всегда знали, что дети — это такой жестокий народ. И так было во все времена. Однако сейчас подобные инциденты отягощаются тем, что всё снимается и публикуется на сетях. К сожалению, без вмешательства со стороны такие происшествия разрешить бывает очень сложно или невозможно. И здесь самая главная роль остаётся за родителями. Если вы видите, что ребёнку действительно тяжело — он врёт, что у него температура, дабы не ходить в школу, или у него появляются какие-то ссадины на теле и лице, если вы видите, что ребёнок приходит заплаканный, если он внезапно стал хуже учиться и перестал посещать мероприятия, бросил секцию, необходимо разобраться в причинах. В первую очередь нужно поговорить с ребёнком, но не в том ключе, что «говори, кто тебя обидел, маленький?», а просто узнать: «Что с тобой? Почему ты не хочешь в школу? С кем ты дружишь?». Родители всегда должны знать круг общения ребенка. Если до этого там были Миша, Саша, Паша, а теперь ребёнок говорит, что с ними больше не общается, потому что «они предатели», то есть вероятность, что Миша, Саша, Паша встали на ту сторону, где обижают, или каким-то иным образом потеряли доверие своего друга.

Далее, конечно, нужно, даже если речь идёт о конфликте с педагогами, всё равно прийти в школу. Сначала подойти к учителю, причём, я подчёркиваю, что нужно не бросаться и писать жалобы в прокуратуру, главе республики, а просто прийти в школу. Без крика, спокойно поговорить с классным руководителем. Нужно попытаться разобраться, что происходит с ребёнком. Поделиться с учителем своими наблюдениями о том, что ребёнок не хочет делать уроки и ходить в школу, спросить, не замечал ли чего-то учитель. И уже отталкиваясь от ответа педагога, решать, что делать дальше. Допустим, учитель скажет: «Да, как-то ребята с ним перестали дружить, играть, на перемене он стоит один». В таком случае можно выяснить, почему так происходит. Учитель знает формы работы с детьми и обязательно поможет. Можно обратиться и к школьному психологу, который проведёт с классом определённую работу. Уверена, учитель пригласит всех родителей ребят — участников конфликта, чтобы вместе разобраться, выработать меры по разрешению подобных ситуаций. Важно собрать родителей вместе и спокойно поговорить, решить, что делать в этой ситуации.

Если вы видите рваную одежду ребёнка, видите, что рюкзак грязный и внутри всё испорчено — лучше также пойти в школу и поговорить с родителями, но опять же — без крика, очень спокойно. Родители все друг друга знают. Я уверена, что родители агрессора будут встревожены поведением своего ребёнка. Важно, чтобы обе стороны конфликта встретились. Если родители видят, что в отношении ребёнка совершено преступление (применено физическое насилие), необходимо обратиться в полицию.

— Получается, одна из главных профилактических мер для того, чтобы травля не оканчивалась ничем трагичным, — это доверительные отношения между жертвой буллинга и родителями?

— Да, однозначно. Кроме того, мы задели вопрос семей, в которых растёт агрессор. Сейчас мы больше обсуждали жертву травли, но ведь есть и ребята, совершившие преступление. И если понаблюдать, как развивалась их жизнь, станет ясно, что проблемы возникли давно. Причём не обязательно, что до преступления этот ребёнок мучил кошек и обрезал лапы ёжику, но проблемы были и их замечали сами родители. Например, ребёнок на детской площадке кого-то обижает и отбирает игрушки у остальных. Он уже ведёт себя агрессивно. Поэтому здесь важно обращать внимание с самого маленького возраста, с двух-трёх лет — как ребёнок себя ведёт во дворе, в детском саду. И точно так же нужно коммуницировать с воспитателями. У некоторых есть мнение, что в детском саду все ещё малыши, и это всё безобидно, но как безобидно, если ребёнок уже один раз отобрал игрушку, второй раз ему не дали, он укусил и всё равно забрал игрушку, в третий раз он уже ударит, чтобы забрать игрушку. В результате у него вырабатывается определённая модель поведения — всего можно добиться силой. Часто причиной является физическое насилие в отношении ребёнка со стороны взрослых, старших детей в семье. В ответ отвечает тем же в отношении других детей. К сожалению, порой родители гордятся тем, что сын растёт сильным и может за себя постоять. Поверьте мне, очень часто я вижу таких детей, которые состоят на учёте в полиции, а порой и отбывают наказание в детской исправительной колонии.

— А если подобное поведение начало проявляться не с детства, а в подростковом возрасте? 

— Надо понимать, как ребёнок изменился и почему это произошло. Возможно, у него поменялся круг друзей, и в новом, иногда сомнительном окружении, он пытается себя реализовать. Здесь возникает очень опасный момент — нужно, чтобы ребёнок имел стержень и умел говорить «нет». Это стопроцентный залог успеха остаться человеком, независимо от окружения. 

Не секрет, что множество преступлений совершаются в группе, где есть лидер, а есть те, кто этому лидеру «смотрит в рот». Рассмотрим недавний инцидент с группой ребят, подозреваемых в сексуальном насилии над сверстником. Наверняка среди них были те, кто понимал, что происходит что-то нехорошее и стоит вернуться домой, но они не ушли. И теперь мы имеем сразу несколько поломанных жизней. Поэтому нужно с самого раннего детства развивать в ребёнке самодостаточность, чтобы он был в себе уверен и мог сказать «нет» даже в ситуациях, когда окружение против. Сейчас есть различные технологии, в том числе у психологов, направленные на развитие в детях этого самого «стержня». Родители могут коллективно пригласить в класс специалиста, который поработает с ребятами в этом направлении. Да, это трудно, но необходимо. Нужно наблюдать за ребёнком, как он общается с окружающими, понимать, почему он в роли «ведомого». Возможно, в его семье есть кто-то сильный, кто подавляет ребёнка. В таком случае нельзя ждать от ребёнка самодостаточности, так как ей неоткуда взяться. Если говорить конкретно, то родители обязаны слушать ребёнка и прислушиваться к нему. Очень важно хвалить его, ругать мы умеем всегда. Нужно уметь помочь ребёнку найти контакт со сверстниками, — разными, и теми, кто нравится, и теми, кто не нравится. А родителям совет, — чтобы ни случилось, не накидывайтесь друг на друга, умейте выслушать, понять и договориться, помните, вы это делаете в интересах своего ребёнка. 

У меня есть очень хороший пример, когда в классе был ребёнок, который всех задирал и мешал одноклассникам учиться. Особенно попадало одному мальчику. Его отец пошёл в школу и узнал, что у задиры три года назад умерла мама. Выяснилось, что мальчика воспитывает один отец, который постоянно на работе, иногда выпивает и не уделяет сыну достаточно внимания. «И мне его так жалко стало», — говорит отец мальчика, которого обижали. Он предложил своему сыну пригласить этого агрессора к себе на праздники. Ребёнок в начале отказывался, но отец его убедил. В результате у них дома образовалась целая компания, и отец мальчика говорит: «Я понаблюдал за ними, нормальный пацан, просто ему не хватало нормального общения со сверстниками». Впоследствии семьи подружились, и мальчишки стали часто проводить время вместе. А мог быть другой исход ситуации — позвонить, начать скандалить, перейти на мат, бросить трубки… Но разве такой подход приведёт к чему-то?...