Татьяна Ишматова: стараюсь на всё смотреть глазами любви

Автор: Алла Коновалова

Проект «Глазами любви» родился из рубрики под тегом «глазамилюбви» на моей странице в соцсетях. Это посты о том, что больше всего трогает меня или на что я хочу обратить внимание — события, люди, мероприятия — исключительно с позиции любви.

Под этим тегом я пишу про инициативных людей и их проекты. Я вижу, насколько колоссальные усилия они прикладывают, сколько проблем решают, чтобы достичь результата. Вижу, что за каждым детским конкурсом стоит работа в течение нескольких месяцев десятков преподавателей, детей и родителей. И яркая афиша — это финал, а изнанку никто обычно не видит.

Как много люди вкладывают своей любви и души для созидания. И как мало их хвалят. Считаю, что о таких людях надо говорить.

Недавно решила, что здорово рассказать об известных людях с неизвестной стороны. Наверное, всё-таки эта рубрика про то, что не видят другие. А я вижу другим зрением; вижу не картинку, а работу, что за результатом стоит. За каждым таким человеком и делом стоит неравнодушие, а за неравнодушием, наверное, стоит любовь.

И первым героем цикла интервью я сделала Татьяну Ишматову. Она является заместителем председателя Государственного Совета Удмуртской Республики. И при этом — яркий и душевный человек! Единственная, носит национальное монисто в парламенте республики. Ведёт свою страницу в соцсетях сразу на двух государственных языках — русском и удмуртском.
  

* * *

— Начнём с «несерьёзных вопросов». Татьяна Витальевна, какое у вас самое любимое место в Удмуртии?

— Мой родительский дом. Я не так часто там бываю. Это не просто любимое место, а место моей силы, место моего рода, я его очень чётко чувствую.

— Скажите, а вы бы могли стать вегетарианкой?

— Нет, точно нет! Большую часть моего рациона всё-таки составляют мясные, белковые продукты. Я выросла на молоке, на мясе, на яйцах. Я — деревенский житель, и для меня это очень такой знакомый и любимый продукт.

— А из национальной кухни что самое любимое?

— Ой, вообще, я всё очень люблю, к чему с детства привыкла. Мы делали перепечи с картошкой, они, наверное, самые-самые любимые. Очень люблю запечённого гуся с кашей. Ӝуко мильым — блины фаршируют начинкой из каши с гусиным мясом. Очень вкусно!

— Сами умеете готовить?

— Сама умею, но не так часто практикую. Самая вкусная, перед которой никогда не могу устоять, — это еда, приготовленная мамой. Моя мама очень вкусно готовит, ею приготовленные блюда — просто совершенство. А ещё мне повезло, что у моего мужа с юности была мечта стать шеф-поваром. Теперь, как мы шутим, я ему не мешаю и предоставляю возможность в полной мере реализовать свой талант на семейном кухонном пространстве.

— А что вы не любите делать?

— Ой, как сложно! Честно, не люблю заниматься однообразным спортом, выполнять одни и те же действия. Я люблю танцевать, очень люблю прогулки, подвижные игры. Но вот со спортом любви как-то не сложилось. Хотя в детстве ходила в баскетбольную секцию, бегала марафоны — у меня даже есть грамоты.

Фото Елены Щениной

— У вас очень напряжённая работа, как вы избавляетесь от стресса? У вас есть рецепт?

— Первое — мне очень помогает баня. К сожалению, не так часто есть такая возможность. Лучшая баня у родителей, то есть там, где ты можешь расслабиться, побыть одна. Пространство, после которого ты должен иметь возможность уединиться, попить чаю. Для меня баня — целый ритуал. Когда я приезжаю домой, родные уже знают мои предпочтения. Баню затопят, веник запарят, папа заваривает свой «коронный» травяной чай, мама приготовит мёд с солью для натираний.

Второе, конечно же, отдых в кругу близких людей: родители, сестра, тёти, двоюродные сёстры. Все с семьями, со своими мужьями и детьми. У нас очень большой род, и когда мы имеем возможность пообщаться не просто по делу, а по бытовым вопросам, позволить себе посмеяться, повспоминать, о чём-то поговорить. То есть там, где ты чувствуешь себя нужным, любимым, без всяких прикрас, без косметики и причёски.

— Перейдём к серьёзным вопросам. На мой взгляд, вы самая яркая представительница государственных чиновников Удмуртии из присутствующих в соцсетях. У вас более десяти тысяч подписчиков. По законодательству вести соцсети вам необязательно, какова ваша цель и когда вы начали вести свою страницу?

— Если отслеживать мою страничку, то, на самом деле, она больше похожа даже не на соцсеть политика или человека, который выполняет определённую функцию, или реализует прописанные полномочия. Для меня соцсети — это больше дневниковые записи. На самом деле, у меня с юности всегда были дневники, куда я писала о важных для меня эмоциях: встречах, людях, впечатлениях. Теперь вместо бумаги — соцсети. Своего рода заметки на полях. Изначально круг моих читателей был ограничен, там были близкие, друзья. Когда появилась такая возможность, этот «дневник» был посылом для них: чем я занята, что меня задело, тронуло, впечатлило.

А потом появилась потребность высказывать свою позицию по важным, на мой взгляд, вопросам. Когда я уже была на государственной должности, поняла, что очень многие вещи могу транслировать сама, не дожидаясь, когда о том или ином событии, или проблеме, или вопросе расскажет профессиональный журналист. И ещё очень важный момент — я могу позволить себе сохранять свою личную стилистику. Я использую два языка. Для меня очень важно — иметь возможность высказываться на родном языке на любую тематику.

У меня есть свои записные книжки. Сейчас я дублирую все свои посты в них. Знаете, эта идея мне пришла в коронавирус, когда мы поняли, что ходим не на свадьбы и юбилеи, а только на похороны. В тот момент пришло осознание: «Вдруг меня не станет, а мои дети даже не будут знать, чем мама занималась, о чём она думала». А в записях это будет собрано.

Фото Елены Щениной

Сейчас я уже понимаю, что, действительно, людям интересно, они оценивают, задают вопросы. У меня есть возможность от первого лица пообщаться. Бывает сложно, ведь сообщений личного характера приходит очень много. Я не всегда успеваю всем лично ответить полноценно. Раз люди доверяют, я доверие всё-таки должна оправдать. И тут соответственно начинаю уже использовать социальные сети для общения с теми, кто обращается с просьбой или вопросом, так и для оперативного решения этих запросов с «государевыми людьми». Сейчас ведь практически у каждого чиновника, у каждого госучреждения есть свой аккаунт, что позволяет некоторые вопросы решать в онлайн-режиме. Очень быстро и эффективно. Также порой социальные сети очень помогают, когда, находясь на мероприятии, параллельно уже отрабатываю какие-то рабочие вопросы.

Но в то же время для меня очень важен отклик людей. Есть проблемный контент, есть и те вопросы, над решением которых я работаю.

Я радуюсь, когда есть комментарии, пусть даже критичного характера. Любую адекватную критику я спокойно и даже с радостью воспринимаю, это говорит о том, что людям небезразлична затронутая тема.

Сегодня соцсети для меня — не только желание просто рассказать о волнующих темах, и не только поделиться своими радостями или печалями. Это огромный инструмент для выстраивания работы с тем кругом людей, который принято называть «избирателями». Я не очень люблю выражение «работать с избирателями», потому что оно какое-то неживое. Я предпочитаю работать с людьми, с нашими жителями, с человеком. И очень ценю доверие и, конечно, очень и очень стараюсь это доверие оправдать. Не всегда получается, но, по крайней мере, то количество запросов, высказываемых мнений, которое ко мне приходит, говорит о доверии людей.

— Судя по вашим соцсетям, вы очень любите национальные костюмы, этнические украшения, причём разных национальностей. Мне, как женщине, очень интересно, вам кто-то шьёт костюмы, вы их заказываете?

— Да, сейчас уже есть и индивидуальные костюмы, то есть те, которые сшили только для меня специально по заказу. Изначально была мечта — мне хотелось, будучи в любом районе, что-то приобрести и иметь кусочек этого района. Хотелось быть сопричастной с территорией, и не только с Удмуртией. Раньше по костюму женщины можно было определить, откуда она, замужняя или нет, статус, возраст.

Мне скучно ходить в одном платье, и поэтому у меня есть платья практически каждой группы удмуртов. Если я еду в Ярский район — я в ярском платье, в Малую Пургу — я в пургинском. Я настолько счастлива, что сегодня адекватно воспринимаются костюмы не просто аутентичные, когда ты в нём как экспонат. Костюмы вполне «носибельные», современные, и можно не просто привлечь внимание, а заинтересовать своим этносом, его культурой.

Мне нравится, когда люди влюбляются через мой образ в народ, пытаются понять историю. Разные костюмы — ещё и замечательная возможность показать, что мы все такие разные. Мы же не выбираем при рождении, кем и где, в какой семье или стране нам родиться. Сейчас западный мир навязывает возможности выбора собственного пола, национальной идентификации. Я считаю, это такое счастье — принять себя в том образе, в том виде, в котором тебя создал Всевышний: девочка, так девочка, селяночка, так селяночка, рыжая, так рыжая, удмурточка — так удмурточка. Это дар, который нужно воспринимать именно так, без попыток спорить с природой.

Фото Елены Щениной

И как раз наши национальные костюмы — возможность увидеть и продемонстрировать свою уникальность. Действительно, в женских национальных костюмах скрыт огромный символизм, сакральный смысл и даже обереги. Если смысл этот знать, он придаёт тебе уверенности. Смысл есть даже в шуме от соприкосновения элементов украшения друг о друга, в сочетании цветов, всё имеет огромное значение.

Особенно трепетно я отношусь к монисто. У меня, к сожалению, нет родового, но у меня есть монисто из старинных монет. Очень дорогой моему сердцу человек подарил когда-то монеты, а знакомая мастер собрала. Это монисто я надеваю только по особенным случаям, оно настоящее — серебряное, тяжелое. В нем чувствуешь себя абсолютно иначе.

Знаете, я даже не могу передать ощущение, когда берёшь монисто в руки, дрожь в теле возникает. А вообще у меня на разные случаи разные украшения, наряды, но главное, чтобы было уместно. Как в знаменитой песне «Вы полагаете, всё это будет носиться? Я полагаю, что всё это следует шить».

— В этом году я тоже себе купила монисто. Его привезли из Кеза. Долго выбирала и выбрала самое тёплое. Оставляю его в Глазове, потому что там чаще всего мне приходится сниматься. Здесь, в Ижевске, я не публичный человек. Присутствие национальных элементов — это возможность показать людям свою сопричастность, вне зависимости от нашего статуса.

— Конечно, здорово! Помню, раньше ездили в Москву и брали в качестве подарков бальзамы и конфеты. А сейчас радуюсь, когда везут этнические узнаваемые вещи.

— У вас есть помощники для ведения соцсетей?

— Я веду сама, это такое принципиальное решение. Да, часть текстов очень сухого делового стиля, но всё равно так или иначе стараюсь свои мысли туда заложить. Фотографии мне предоставляет пресс-служба Государственного Совета, организаторы мероприятий, на которых я бываю. И очень много непрофессиональных фотографий, сделанных на телефон. Я и сама часто фотографирую, когда выезжаю одна без помощников.

У меня всего два помощника, поэтому им приходится решать очень много вопросов. Не считаю должным загружать их ещё и личными просьбами. Соцсети веду с радостью, для меня это действительно возможность диалоговой площадки. Зависимости от лайков нет. Очень философски отношусь к лайкам и репостам. Но часто ловлю себя на мысли, что есть такие люди, которые дают тебе понять, что поддерживают, понимают, постоянно ставя лайк под твоими постами. И часто в потоке дел вдруг об этом человеке думаешь и понимаешь, что «об этом хорошо подумал, об этом вспомнил» и такой краткий импульс послал человеку: добрый-добрый привет, такое поле энергетического взаимодействия.
Больше охватов набирают простые посты: вот я стихотворение опубликовала, фото своё показала. Важно найти посты о своих эмоциях, узнать, кто также чувствует, а кто, может, наоборот. Иногда комментарии напишут, и по-другому начинаю смотреть на эту проблему.

Мы не можем себе позволить так много общаться в жизни, а тут раз, и как будто бы и пообщался, и обнялись, поплакали и даже чай попили вместе.

Иногда в комментарии или в личку приходят сообщения: «Вы знаете, сегодня просто ужасный день, а я вас прочитала и, не поверите, мне стало легче». Это дорогого стоит — возможность кого-то поддержать.

Не люблю просьбы прорекламировать. Я и так напишу, если мне понравилось. Пишу в основном о людях, которые меня вдохновляют, которые очень много делают для общества.

Не люблю просьбы проголосовать где-то. Не беру сомнительные страницы в «друзья». Но отвечаю на серьёзные просьбы.

Сейчас научилась намного проще реагировать на выпады и «злые» высказывания. Было удивительно узнать про то, что есть такая закономерность: определённый процент людей, с которыми ты так или иначе пересекаешься, уже изначально тебя не принимает, даже не зная. Тебя не знают вообще, видят впервые, но ты уже им неприятен, не соотносишься с их энергетикой. И мне так легко стало, и не надо искать причину.

— А у вас уже личные хейтеры есть?

— Да, конечно. Когда-то я возглавляла большую общественную организацию. Она объединяет очень много людей, разных взглядов, возраста и убеждений. Были и те, кто очень негативно отзывался обо мне. Но я считаю, это хороший признак. Человек, который не вызывает отклика, негативного или позитивного, можно сказать, что бездействует, не принимает решений, значит, он публично не озвучивает свои мысли. Если ты говоришь, если ты делаешь, есть люди, кому это всё приемлемо, а есть люди, кому не нравится.
Есть у меня черта — если внутри вот-вот разорвёт, я должна высказать. Если совесть говорит, что надо — значит надо, даже если я понимаю, что в этот момент правильнее было бы промолчать.

Особенно касается людей, которые мне доверяют, тогда надо обязательно найти форму, как донести, чтобы быть со своей совестью в ладу. Не обязательно бить кулаком по столу, но случаи бывают разные. Конечно, считаю, что лучше найти, как высказать, найти правильную обстановку, правильные слова — тогда и высказал, и не поссорился при этом, и делу помог.

— А есть какой-то яркий, хороший, полезный для вас случай, когда, если бы у вас не было соцсетей, вы бы об этом не узнали?

— Много. Например, по одному из учреждений образования было принято судьбоносное решение об объединении с другим учреждением, совершенно не соотносящимся с уставной целью этого учреждения. Практически, на нём был поставлен крест. Было много выяснений, споров, дискуссий. Пришлось разбираться и поднимать очень много народа, было много ресурсных затрат. Теми, кто принимал это судьбоносное для учреждения решение, был сделан шаг назад. И теперь с уверенностью можно было сказать, что было принято правильное решение, не допустившее утраты важной для республики организации.

Я ведь депутат, должна брать информацию «на земле», из первых уст. И очень дорожу этим источником. Помню, как-то один из министров на одном из совещаний по проблемному вопросу, где я не соглашалась с официально озвучиваемой информацией и приводила свои факты, как-то в сердцах на заседании своим подчинённым сказал: «В конце-то концов, откуда у неё эта информация? Даже я не владею! Почему вы до меня не доводите?».

Тут уже вопрос, как выстроить коммуникации. Для меня важно знать проблематику до самых мелких проблем. Без знания проблем не будет развития дальше. И доверия не будет. Когда выходишь к людям рассказывать, как прекрасен этот мир, а у них, извините, на кусок хлеба денег нет, то определённо ты выглядишь как с луны свалившийся — совершенно неуместно.

Очень много информации приходит о школьных маршрутах, о зарплате педагогов, воспитателей, о питании, о взаимоотношениях... Я всё знаю. Пытаемся решать в рамках своих полномочий.

Много пишут об эмоциональном выгорании, о неудовлетворённости своим положением, что интеллектуальный и творческий труд совершенно не получает оценки и возможности для самореализации, которую человек изначально для себя прогнозировал.

Из таких запросов вырос мой авторский проект «Школа удмуртского добродушия». Люди приходят за поддержкой. Важно создать поле, где бы взаимодействовали люди разных возрастов и национальностей, разных профессий и увлечений. Иногда очень важно человеку понять, что он выбрал правильный жизненный путь.

Мы в ШУД общаемся и, оказывается, правильно. Всё из состояния любви сделанное, так или иначе удаётся. Результат может не сиюминутный, но очень важно таким людям объединяться. Ведь как бывает, люди постоянно отдают, отдают, а подпитки обратно не имеют, либо подпитка негативная, или вокруг нытьё и недовольство, энергия в чёрную дыру начинает уходить.

— Я для себя вижу такую небольшую миссию в том, чтобы рассказывать о простых талантливых людях, которых мы часто не замечаем. Как оказывается, им важно, чтобы их замечали.

— Благодарность имеет огромную силу, окрылённый благодарностью человек в два раза быстрее выполняет свои функции. Он понимает свою ценность.

— Как вы считаете, меньше стало у нас человечности?

— У нас сейчас очень сильное расслоение. Вроде бы живём в одном обществе, в небольшой республике, и как будто в параллельных мирах. Многие не могут позволить себе даже минимального. Но всё равно, в мире очень много душевных людей. Посмотрите, как сейчас тема СВО сильно всколыхнула народ. Сколько волонтёров, сколько бескорыстных людей просто из добрых побуждений собирают деньги, делают свечи, плетут сети совсем не потому, что про них напишут. И сколько на этой же теме людей, готовых просто пропиариться, просто ухватить какие-то бонусы для себя. Сейчас жизнь расставляет всё по местам, заставляет определиться, кто ты — на стороне тёмных или светлых сил. Я не могу сказать, что человечность ушла, просто сейчас очень много информации, которую мы должны уметь перерабатывать, очень много негатива и цинизма, больше, наверное, дикого натурализма. С другой стороны, мне кажется, что очень много людей, глубоко погружающихся в вопросы жизненной миссии и предназначения. Людей, наполненных добротой и милосердием. И порой есть ощущение, что чем дальше от мегаполисов, тем больше этих светлых людей, не зацикленных на обогащении и «успешной успешности».

— Татьяна Витальевна, вас на улице узнают?

— Бывает. Хотя автографов не просят. По улицам хожу спокойно, отовариваюсь в обычных магазинах, в общественном транспорте езжу, всё нормально.

— Ещё такой интересный вопрос лично от меня. Всё-таки, бесермяне — это отдельная национальность или ветвь удмуртов?

— Если народ считает, что он самодостаточный народ, если люди столько лет себя записывают во время переписи бесермянами, если для нашего коренного малочисленного народа это важно для их самосохранения, если это позволит им говорить на своем языке, нужно дать им эту возможность. Для меня это ценность, уникальность нашей республики — у нас есть такой народ и у них, правда, есть свои отличительные особенности. Мы понимаем друг друга на удмуртском языке, как эстонцы и сету  тоже друг друга понимают, но они отдельные народы.

Например, есть северные удмурты, которые не всегда понимают южных удмуртов, но у всех нас один литературный язык. У меня сложности понимания нет. Я и башкирский диалект понимаю. Да, бывают смешные случаи в языке — на юге Удмуртии это обычное слово, а на севере это нехорошее слово. Но в общении ты понимаешь, чего не стоит произносить. Вообще, огромной сложности нет. Главное, постоянное общение и желание изучать литературный язык, читать газеты, читать книги. На одном бытовом языке мы тоже далеко не уйдём.

— А коллеги-чиновники не считают вас немного не такой, как все?

— Я не знаю, наверное, считают. Сейчас я об этом не думаю, уже прошёл тот этап. Я спокойно могу отчитаться о своей деятельности. Под моим руководством принято большое количество базовых законов, которые успешно реализуются в республике. Мне это было важно. Когда я пришла в Госсовет, у нас не было ни законов о государственной политике в сфере культуры, ни закона о туризме, ни закона о физкультуре и спорте, ни закона о волонтёрстве, ни закона о патриотическом воспитании, ни о нематериальном культурном наследии, ни о праздничных днях и памятных датах.

Эти законы рождались не просто как важная бумага. Не было такого, что я села, мне юрист принёс закон, мы подписали все документы и приняли закон. Нет. Мы постоянно организовываем общественные обсуждения проектов законов, мы стремимся выстроить систему работы в той сфере, за которую беремся. Мне важно, чтобы эти законы работали и приносили результат, пользу для республики и для того сообщества, на кого он направлен. Не навредить, а помочь. Созидать, а не разрушать.

Фото Елены Щениной

При всей той лёгкости, которую я могу произвести, я не могу сказать, что я не профессионал. Я живу не только на вибрациях любви и энергии. В политике ведь у нас очень мало женского правильного настроя, посыла, наполнения. Моя миссия — переломить стереотипы. Возможно, раздвинуть рамки и показать людям других депутатов. Доказать, что, чтобы стать депутатом, не обязательно быть олигархом или бизнесменом. Если ты женщина-политик, ты не должна сидеть и молчать, ты не должна быть всё время в деловом костюме и «сухарём».

Важнее, как ты себя ощущаешь, чувствовать себя гармонично, уместно. Это не только про наряды. Это и про то, что говоришь. Мне без разницы, что подумают. Если мне отведено время на должности, дана возможность делать, нужно выполнять на 100% собственных сил, чтобы никогда тебя не могли упрекнуть в том, что ты не профессионально сделала.

— Я пишу посты под хэштегом «глазами любви». А на что вы смотрите глазами любви?

— Я вообще стараюсь на всё глазами любви смотреть. Цепляет, когда чувствую эмоции. Иногда иду на спектакль или на концерт, но он не заряжает, когда два прихлопа, три притопа и больше ничего. Мне надо, чтобы душа с душою говорила.

Моя бабушка говорила по-удмуртски примерно так: «Если ты хочешь сделать хорошо, нужно всегда начинать с благословения на дело, своего рода, обращения к своему внутреннему состоянию любви». Нельзя ругаться, спорить с ненавистью, зло разрушает. И в работе надо находить возможность тоже делать из состояния любви, а не для формальности. У меня были пару раз случаи, когда вроде бы просто нормально делаешь, и всё плохо получается, и результата нет вообще. А надо-то было — сердце включить.