Корреспондент информагентства «Сусанин» Ксения Чернова провела один день в должности воспитателя Центра временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (ЦВСНП).
- Равняйсь! Смирно! По порядку рассчитайсь! – это не подготовка к смотру песни и строя, это воспитанники Центра временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей собираются на полдник. Последней в шеренге стоит единственная в коллективе девочка, она заученно рапортует: «Расчёт окончен». Теперь надо открыть железную решетку и дверь, ведущую на лестницу, и можно идти в столовую.
Центр любви и заботы
В ЦВСНП я попала в рамках акции МВД по Удмуртии «Журналист меняет профессию». Получив специальное удостоверение и пройдя двухчасовое обучение в Центре профподготовки, прибыла на место «службы».
Встречает меня начальник ЦВСНП Лейсан Ильясова. Эта миниатюрная красивая женщина удивляет той любовью, с которой она говорит о центре и его воспитанниках.
«Сейчас дети другие, более спокойные, чем были у нас два года назад, когда мы только начали их принимать после возобновления деятельности центра. В первые два месяца нашей работы поступивших ребят было много, и все они были разными по возрасту, характеру, поведению, социальной запущенности. Для отдельных сотрудников это был первый опыт работы в непосредственном прямом контакте с детьми, поэтому им было сложно. Время учит и адаптирует к любым условиям труда, главное желание и заинтересованность. Сейчас и сотрудники уже опытнее, и дети поспокойнее», - делится начальник центра.
Лейсан Дилусовна проводит экскурсию по центру и рассказывает, как сотрудники выбирали картины для кухни и мастерили бумажные цветы для украшений. И правда, спальни и коридоры здесь выглядят как помещения детского сада.
«Очень многие думают, что центр – это тюрьма, но это ошибочное заблуждение. Центр является одним из субъектов системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и необходимость помещения детей в центр рассматривается исключительно в профилактических целях, и ни в коем случае это не является мерой наказания. Мы проводим экскурсии для специалистов органов профилактики, дни открытых дверей для родителей несовершеннолетних правонарушителей, чтобы они могли лично ознакомиться с условиями содержания у нас ребят. В начале года мы провели экскурсию для представителей районных и городских органов прокуратуры. Они уже у входа в здание стояли воодушевленные, потому что ожидали, что здание центра будет серым и мрачным, за высоким забором и колючей проволокой», - делится начальник центра.
По словам Лейсан Ильясовой, многие дети, в преддверии выбытия из центра домой спрашивают, как можно остаться здесь на более длительное время.
На свежем воздухе
Пока мне проводили экскурсию и знакомили с распорядком, дети пообедали и вышли на прогулку. Лейсан Дилусовна показывает, где можно выйти на игровую площадку, и оставляет меня с дежурным нарядом. Пора приступать к своим обязанностям.
На площадке есть место для активных игр – сейчас натянута сетка, ребята вместе с воспитателем играют в пионербол. На веранде двое мальчишек под присмотром дежурного сражаются в настольный теннис.
Воспитатель Дмитрий Александрович зовет играть в пионербол, но для своей команды – в ней четверо мальчишек – я бесполезна. Пропустив три мяча, меняюсь местами с одним из тех, кто играл в настольный теннис, и иду на веранду, где оставшийся мальчик проигрывает дежурному сотруднику.
К. всего 11 лет. Одергивая курточку, он отбивает мои подачи. Играть в настольный теннис у меня получается гораздо лучше, чем в пионербол. Но К. с легкостью забивает, потом снисходительно говорит: «Мы же не на счет играем, не переживайте».
Мальчик в Центр попал уже в четвертый раз, сейчас проходит медосмотр, чтобы отправиться в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа (СУВУЗТ).
- Я скоро в Майкоп поеду на три года. Дело в суде, - говорит он мимоходом. Так же непринужденно он чуть раньше рассказывал, что к нему часто приезжает в гости мама, привозит фрукты.
Спустя несколько часов я прочитаю в деле, что К. не раз попадался на кражах, и что сейчас он действительно проходит обследование в медучреждениях: врачи должны решить, нет ли у мальчика противопоказаний для направления в СУВУЗТ. Однако решения пока нет и о Майкопе речь еще не идет.
Еще по одному мальчику – 11-летнему И. – решение о направлении в учебно-воспитательное учреждение уже принято. Ближайшие три года он будет жить и учиться далеко от Ижевска. Если захочет, сможет остаться там до 18 лет.
Книжное наказание
В центре ребята проводят максимум 30 дней. С сентября по май для них проводят уроки, летом, как и положено, каникулы. При этом дети все время чем-то заняты. Сотрудники центра стараются возить их и в музеи, и в зоопарк, приглашают педагогов, ветеранов, просто неравнодушных людей для общения. Например, муж Лейсан Дилусовны проводил с воспитанниками Центра занятие по фотографии. Подростки учатся шить, вязать, делать фигурки из бумаги. Многие потом увлекаются и продолжают заниматься рукоделием дома.
После прогулки вместе с воспитателем ведем детей в учебный класс – там приглашенный педагог учит их шить сову из фетра. Получается у мальчишек не очень – К., например, порвал нитки, едва успев взять в руки.
Сажусь с ребятами за стол, тоже беру себе выкройку. К. оказывается слева, справа сидит Д. – ему 12 лет. Мальчик все время отвлекается, путает стежки, сова выходит слегка кособокой. Но он упорно корпит над ней.
Лучше всего получается у 15-летнего С. Мальчик из многодетной семьи долгое время жил с бабушкой и был беспроблемным ребенком. Но бабушка умерла, а С. забрала мама, у которой, помимо него, еще 6 детей. Из маленькой квартирки, где ютится семья, подросток стал сбегать на улицу и в итоге попал в плохую компанию. Задержали С. за употребление и распространение наркотиков.
«Ребенок не от хорошей жизни совершает правонарушения. Все дети рождаются хорошими. Плохими их делают взрослые, те же родители, которые не создали ребенку надлежащих условий для жизни, воспитания, обучения, а в отдельных случаях даже провоцировали к бродяжничеству и правонарушениям. Хочется, чтобы родители это понимали, чтобы после того, как ребенок вернется домой, не оставляли его опять без присмотра. Мы регулярно проводим беседы с родителями, но не все прислушиваются, не все признают свои ошибки», - делится Лейсан Ильясова.
После мастер-класса по шитью ребят ждут девушки из центра «Подросток». Они устраивают интеллектуальную игру, но дети участвуют неохотно. Интерес вызывает только раунд «Крокодил» - увлекает так сильно, что волонтерам приходится задержаться, чтобы поиграть подольше.
Тем временем Дмитрий Александрович отзывает меня в сторону. Объясняет следующую задачу: надо провести воспитательную беседу. Темы на выбор: «Петр I» или «Красная книга России». Предлагаю просто рассказать им о профессии, но, только начав разговор, понимаю, что рановато – большинству слушателей от 11 до 13 лет. Поэтому плавно съезжаем на интернет. У ребят загораются глаза – «Ютуб» и «ВКонтакте» им гораздо ближе профориентации. Воспитательная беседа незаметно перетекает в разговор обо всём на свете.
Маленький А. рассказывает, что мечтает поехать в Японию. Маленький он только ростом, а так старше некоторых ребят. Вырасти, похоже, не дают дурные привычки – с 5 лет мальчик курит. Но это не мешает ему любить футбол и старые фильмы, он охотно включается в обсуждение ленты «В бой идут одни старики». Остальным интереснее более современное кино, например, серия про Гарри Поттера. А вот читать не любят.
«Ни один нормальный мальчик не любит читать. Читать любят только ботаники», - уверен К.
И действительно, воспитатели говорят, что библиотека большим спросом не пользуется. Даже наоборот, существует «книжное наказание». Если вечером подопечные не могут улечься, кто-то один из них, наиболее активный, читает вслух для остальных ребят выбранное ими по интересу произведение.
Пять минут тишины
Через пару часов работы начинает казаться, что тишина в центре наступает только когда звучит команда «Равняйсь», ну, и, конечно, во время занятий. В остальное время 7 мальчиков и 1 девочка создают неимоверный шум.
Но в шеренге – тишина. Построения проходят перед походом в столовую, на прогулку. Даже к еде приступить можно только по команде. Об этом я не знала и с непониманием уставилась на ребят, которые уселись за столы и замерли.
- Ешьте, - неуверенно сказала я.
- Так нельзя говорить, - полушепотом подсказывает С. – Приступить к обеду.
Несмотря на то, что в центре ребята быстро входят в режим и спят, играют и едят по расписанию, сотрудники каждый раз напоминают родителям, что следить за распорядком дня нужно и после возвращения подростков домой.
«Если ребенок 13-14 лет привык жить в определенных условиях, по определенным традициям, поверьте, за 30 дней это очень сложно изменить. Это очень маленький срок. Первые 10 дней идет процесс адаптации, изучения личности подростка, потом 10 дней более-менее налаженного контакта, планирование индивидуальной работы с ним, привлечение специалистов. Ребенок постепенно открывается и начинает себя проявлять, и только тогда мы можем начинать полноценно работать, а вскоре ему уже возвращаться домой нужно», - рассказывает Лейсан Ильясова.
Она, кажется, помнит по именам всех детей, побывавших в центре. Рассказывает истории разных ребят – и исправившихся после нахождения тут, и не сошедших с кривой тропы. И дети начальника центра любят, это видно невооруженным глазом. Когда Лейсан Дилусовна появилась в столовой во время второго ужина (ребята пьют кефир с вафлями) её подопечные сразу оживились, стали переговариваться. Дети, поглядывая на начальника, начинают просить у воспитателя «выдать гостинцы» - фрукты, сок и сладости, которые принесли родители. Дмитрий Александрович неодобрительно хмурится: «Был бы я один, вы бы не просили, знаете, что определенное время для этого есть», - но яблоки все равно выдает.
Вообще Дмитрий Александрович только делает вид, что он строгий. С мальчишками он разговаривает по-свойски, прикрикивает, когда очень шумят. В целом, создает впечатление не воспитателя, а старшего брата.
Да и сами дети практически такие же, как их сверстники за периметром. Сначала сдерживаюсь, но потом всё же тянусь погладить по стриженым макушкам самых младших ребят – не отстраняются, замирают доверчиво. Те, что постарше, смотрят настороженно. Тише всего ведет себя В. – она единственная сейчас в центре девочка. Спрашиваю: «Тяжело с мальчишками?», отвечает, что нормально. И действительно, в спортзале носится наравне с остальными.
Ухожу я после того, как детей отправляют готовиться ко сну. Желаю ребятам спокойной ночи, они недружно отзываются. Отдельно заглядываю в спальню к В. Она сдержанно улыбается в ответ на мое прощание.
Я прошу Дмитрия Александровича меня выпустить. И остаются за тяжелой дверью и железной решеткой шум и возня, серьезные проблемы непростых детей, которых такими сделали мы, взрослые.
