«На фоне Чайковского»

2025 год богат в Удмуртии на юбилеи. Так, в мае 185 лет исполняется со дня рождения композитора П. И. Чайковского. А ещё 65 лет исполнилось Детской школе искусств №2 Ижевска, которая носит имя Петра Ильича. Праздничный гала-концерт 14 апреля провели в Театре оперы и балета Удмуртии, который тоже носит имя Петра Чайковского.

В преддверии события корреспондент «Сусанина» Дмитрий Стрелков решил пообщаться с директором школы искусств Геннадием Юсимом. В разговоре удалось обсудить не только важную роль искусства в формировании человека и гражданина, но и поговорить о мечтах и проблемах современного руководителя образовательного учреждения культуры. И, конечно же, о той ответственности, которую налагает имя всемирно известного композитора на отдельно взятую школу искусств для детей, которой присвоено такое важное для всей мировой культуры имя.

* * *

— Геннадий Ефимович, когда вы пришли в эту школу?

— 15 лет назад, в 2010 году. Подготовка 50-летнего юбилея школы была для меня первой, 60-летие не отмечали из-за пандемии, а вот на 65-летие школы коллектив педагогов ощутил потребность в большом концерте. Для любого ценителя искусства, как для зрителей, так и для артистов, статус сцены республиканского Театра оперы и балета имени П. И. Чайковского самый ответственный. А для начинающих исполнителей это как выход в открытый космос: скрупулёзный отбор участников концерта, формирование исполнительской программы, огромный репетиционный объём. Из маленького мирка школы старт на профессиональной сцене высокого уровня — это счастье, которое мы подготовили для наших маленьких артистов.

Главный вход в здание ДШИ №2 Ижевска имени П. И. Чайковского (Фото: ИА "Сусанин")

— Что сегодня представляет из себя городская школа искусств как таковая? 

— Городская школа искусств — это очень важный институт в городской культурной среде. Во-первых, очень хорошо, что существуют федеральные государственные требования, которые стимулируют педагогов и детей к достижению результата обучения. Это учебные программы и прописанные компетенции выпускников. Это очень важно. Да не обидятся на меня представители других видов учреждений дополнительного образования, но только школы искусств дают крепкую образовательную базу для любых творческих профессий. И вот этот образовательный уровень школы искусств держат.

Обучение без практики концертно-выставочной деятельности не даёт детям понимания важности обучения, превращает его в рутину и способно отвратить даже самых одарённых детей от творчества. И вот как с помощью сформулированной государством образовательной базы вести и вдохновлять детей на достижение творческого результата — это уже задача конкретной школы искусств. Школы искусств все разные, многие имеют своё выраженное направление или лицо — этим и сильны. В уникальности сила!

— Наверное, не будем сравнивать, как было до вас, как стало с вами…

— Нет-нет. За 65 лет ни одного года нельзя выбросить из истории школы. Я признателен и горд за моё назначение руководителем именно этой школы. За 65 лет было время и успехов, и провалов — и это происходит при любом руководителе. 

— Куда сегодня живёт ваша школа?

— Мы стремимся к максимальной вовлечённости учащихся в творческие процессы (выставки, концертные выступления, постановку сценических программ). Вот в этом и сила, и лицо нашей школы.

Школа искусств — как культурный центр города — это то, к чему мы стремимся и, вроде как, достигаем этого. Мне трудно, конечно, оценивать изнутри. Со стороны, как говорится, видней. Но наши фестивали и концертные проекты известны в городе. Когда на концерты своих детей ходят родители и бабушки — это не тот результат, к которому стремимся мы.

Мы гордимся тем, что все билеты на концерты школы имеют ценник чуть ниже профессиональных коллективов, а заполнение залов максимальное. Объективно: каждый билет, купленный по «Пушкинской карте», фиксируется в федеральной статистике, и то, что по итогу 2024 года наша школа отмечена Министерством культуры России как лидер по количеству проданных билетов среди детских школ искусств страны, — результат всероссийского значения.

Сцена честно проявляет и оценивает ребёнка и педагога за многие годы учебного труда и творческого развития. Сцена и выставочный зал — как лицо обучения! Это самое главное.

На сегодня наша школа — это учреждение, которое дополняет финансовую составляющую не только через государственное финансирование и взносы родителей, но и обеспечивает определённое финансирование за счёт творческих концертно-выставочных проектов. И это тоже очень важно, на мой взгляд.

Обучение, реализованное в творческий и финансовый результат, — это тоже важный момент воспитания творческих детей. Это ещё одна задача, осознаваемая нашей школой.

У нас работает при школе небольшая концертно-выставочная структура педагогов-организаторов, у которой самая главная задача — облачить результат работы педагогов и детей в достойную форму (подготовить сценарий, создать номера, подготовить костюмы, обеспечить визуальный ряд, обеспечить технические возможности концертного зала).

— Но не всякая городская школа искусств может себе это позволить, получается, даже просто исходя из каких-то объёмов зданий, пространств?

— Именно так. Наша школа ведь до сих пор единственная в городе, которая построена по профильному проекту музыкальной школы, школы искусств. Все остальные школы имеют приспособленные здания. Ижевск — город инженерный, город-завод, более чем город искусства. Несмотря на родину Чайковского, мы как-то не можем осознать и важность этой имиджевой составляющей в развитии города.

— Инженеры же — тоже люди культурные. Пишут стихи, играют на гитаре, как минимум.

— Я и не спорю абсолютно. Инженеры очень часто, кстати, достигают высокого уровня в своей творческой самодеятельности. Но даже у них должен быть эталон, должна быть какая-то планка. А эту планку делают всё-таки именно профессионалы. Исключения бывают во всём, но они только подтверждают эти правила.

Я ведь о планках, которые мы себе выставляем. Планка образования, а не кружка клуба по месту жительств; планка концертов как уровневое явление, а не концерт для мам и бабушек. Обидеть опять никого не хочу. Но, оценивая продуктивность работы школ искусств республики, отмечу, что свою задачу мы все решаем качественно, но дальше-то мы своих воспитанников отправляем за дальнейшим профессиональным образованием за пределы республики. Вроде как сами формируем разрыв в формировании культурного слоя.

Награды и дипломы. (Фото: ИА "Сусанин")

В ДШИ мы формируем и исполнительское качество, и качество формы подачи создаваемых или исполняемых произведений. Устанавливаем планку качественного отношения к исполнительству. А затем, когда наступает очередь следующей ступени профессионального образования, — провал у нас в республике. Где платные прокатные концерты наших творческих учебных заведений? Вы же понимаете, чем ближе молодой человек приближается к самостоятельной реализации в профессии, тем больше ему нужна сцена.  Есть же факультеты искусств в вузах республики? А где следующий уровень реализации концертной составляющей развития? ДШИ доводят детей до вузов, передают воспитанников с надеждой на профессиональное становление, а не только для изучения следующего по сложности произведения. Единственный в году отчётный концерт факультета — это для выпускников нашей школы уже воспринимается как снижение уровня творческих возможностей.

Вроде и бюджет тратим республиканский, а работаем на крупные города. Мои выпускники все уезжают и не возвращаются практически. Мы работаем донорами других регионов России на сегодня.

При всём при том, что в Удмуртии резкая нехватка творческих кадров. У нас в школе очень возрастной коллектив. Я на своём седьмом десятке являюсь далеко не самым возрастным преподавателем. Есть те, кто работает здесь по 50 лет. И мы молимся на них, потому что заменить их некем.

На мой взгляд, отсутствие диалога между ДШИ, ссузами, вузами, нехватка осознанности всех этапов становления профессионалов в сфере культуры искусства и формируют нашу республику как завод.

— Можем ли мы перечислить, с какими достижениями школа подошла к юбилею в 65 лет?

— Самым большим достижением нашей школы я считаю то, что 55% наших учащихся идут в профессию.

Все наши победы, награды, концерты, фестивали, выступления на городских площадках, просмотры в интернете — это всё делается для того, чтобы наши дети пошли по нашим стопам и нас было кому заменить.

Диплом в кабинете директора. (Фото: ИА "Сусанин")

— Давайте расскажем про парочку проектов. И начнём с городского детского фестиваля «Творифест» (6+).

— Давайте. Мы долго стремились к тому, чтобы в городе проходил этот большой детский фестиваль. В Ижевске есть грант главы города одарённым детям. Раньше это как делалось?

Собиралась комиссия, им приносили папки с дипломами разных, никому не известных фестивалей, и комиссия превращала дипломы в баллы. Ребёнок или коллектив едет на фестиваль в Урюпинск или Москву, выступает там перед полупустым залом и несколькими членами жюри, а затем возвращается с дипломом и говорит: «Дайте мне ещё грант главы города Ижевска за то, что я съездил туда-то и получил диплом». Хочется ответить: «Вот в Москве и получайте грант. А что ты сделал для города? Какую роль играешь в Ижевске?».

Смотришь социальные сети, а там что у родителей/детей/коллективов — дипломы, дипломы, дипломы, дипломы. Я как-то своим коллегам сказал: «Давайте выставлять свои дипломы вместе с публикацией выступления своего учащегося». Очень отрезвляет.

Я очень плохо отношусь к конкурсам как таковым вообще. Потому что, на мой взгляд, они просто искажают картину. Большинство конкурсов — бизнес-проекты. Родители это в принципе понимают, но желание потешить собственное эго в социальных сетях подталкивает их не просто к расходам (это их дело), но и к формированию лжекритериев творчества. Ребёнок выступление перед четырьмя-пятью взрослыми в жюри считает своим достижением. Не перед зрителем!

Мы сформировали концепцию нашего городского фестиваля, прежде всего, исходя из принципов поддержки творчества тех, кто отдаёт весь свой труд родному городу. Коллективы и отдельные участники проходят отбор и только потом допускаются на большую городскую сцену. И лучшие сначала выступают перед полным залом — мы видим результат работы ребёнка и педагогов. И только потом получают свой диплом и денежную премию от главы города.

Где родился, там и пригодился, где живешь, где заботятся о твоём становлении, там и ты отвечай своим творчеством, а не дипломами других городов.

Афиши на здании школы. (Фото: ИА "Сусанин")

— Также вы стояли у истоков Детского симфонического оркестра. Где он сейчас?

— Детский симфонический оркестр — это достижение, прежде всего, Удмуртской государственной филармонии и Марии Видмак, художественного руководителя филармонии; сейчас она замдиректора Севастопольского театра оперы и балета.

Мы очень много сделали для его появления. Более полугода назад мы его передали и очень надеемся, что этот оркестр будет жить. Не все понимают, насколько это важно. Больше скажу, не все во власти у нас понимают, насколько это важно.

— Чем же это важно?

— Детский симфонический оркестр — это уровень республики. Уровень мышления властей и качественного отношения к искусству. Республика, которая имеет Детский симфонический оркестр, которая имеет Детскую филармонию, она думает о своём будущем. Республика, которая не имеет этого всего, она просто будет донором для того, чтобы эти дети уезжали, искали эти исполнительские пространства в другом месте и поднимали другие регионы.

Мне всегда хотелось сделать хорошо там, где живу я. Вокруг себя создавать пространство. Мне кажется, что ошибка состоит очень во многом в том, что мы больше думаем о том, какие будут дороги, нежели о том, кто по ним будет ездить.

— Итак, Детский симфонический оркестр — это совместное творчество филармонии и вашей школы, а Детская филармония?

— Детская филармония — это моя мечта. Я как пришёл в эту школу 15 лет назад, мы сразу открыли этот проект, как осознание важности исполнительской практики. Проект развивается. Само название Детской филармонии — это как очередную планку для детей установить: не отчётный концерт, а всё, как у профессионалов: и свет, и звук, и видео — об этом позаботятся постановщики, а с тебя — уровень исполнительского мастерства. У тебя есть педагог — верь ему, учись и стремись. Сцена ждёт профессионалов — становись им.

Это должна быть настоящая сценическая площадка и достойный зрительский зал. И обязательно должна быть афиша и продаваться билеты. Потому что дети должны понимать, что это не просто «ха-ха-ха», это бизнес. Деньги платят профессионалам — мы все собрались в этом зале, чтоб такими стать.

Геннадий Юсим с Почётной грамотой от Министерства культуры РФ. (Фото: Геннадий Юсим)

Детская филармония — это трудно. Потому что ребёнок, помимо учебного процесса, должен готовить исполнительскую программу. И это много сил, это много сил и у преподавателей.

Филармония — это трудно ещё и потому, что мы конкурируем по билетам, по качеству творческой продукции с профессиональными учреждениями. С нами рядом Русский драматический, оперный, национальный театры, Театр кукол, Филармония. Куча профессиональных коллективов. Разумеется, не сравниваем себя. Вернее, мы сравниваем себя, потому что, не сравнивая, нельзя достичь чего-либо. Мы становимся в этот ряд и пытаемся достичь.

— Раз уж про деньги заговорили. У вас иногда в соцсетях школы кто-то вкидывает, что устраивать детские концерты по билетам — недопустимо. Давайте объясним людям, для чего собирать деньги, помимо основного процесса.

— Потому что денег стоит всё в нашем мире. Поэтому мы и собираем деньги. Что такое концерт, на который мы продаём билеты. Например, сколько стоят батарейки? А микрофоны? Никто же не считает. Где же их взять, если не продать билеты? Надо поощрить каким-то образом преподавателей, которые готовят учеников. Надо попытаться купить какие-то костюмы. Надо попытаться как-то обновить техническую базу. На это нам никто не даёт денег, к большому сожалению.

Я не могу сказать, что нам вообще не дают денег. У нас один карман, который нам даёт, — наш муниципалитет. Существует муниципальный заказ, и нам дают средства — по федеральным государственным требованиям — 400 человек на обучение.

Но ведь на сегодня в нашей школе больше 1 000 человек. Всё остальное делается на хозрасчётной основе.

Существуют нацпроекты различные, за счёт них отремонтировали здание — «Дом чиновника Охизина», нам купили хороший японский рояль. Какие-то гранты какими-то путями мы получаем, но в основном мы зарабатываем денежки и на них живём. Это мебель, это электрика, это ремонты. Вон трактор проехал, сломал нам лестницу. Сколько это стоит? Сидим, считаем денежки. И это неприятно. Очень бы хотелось не считать.

На сегодняшний день парк инструментов очень сильно устарел. У нас 26 роялей, им по 40-50 лет. А что такое рояль? Это еженедельная настройка, это настройщик, это деньги. А ещё это запчасти. А они уже все старые. Нам уже половину из них надо просто взять и списать. К большому сожалению. Но мы играем. Ожидаем, что ещё будут у нас национальные проекты. Потому что купить рояль сейчас на то, что мы заработаем, абсолютно невозможно.

Министр культуры Удмуртии Владимир Соловьев в новом пространстве ДШИ №2. (Фото: ИА "Сусанин")

Купить хороший инструмент… Что такое гитара? Хороший инструмент, концертный, стоит 200-300 тысяч рублей. Учатся у нас ребятки на инструментах подешевле. Тоже неплохие инструменты.

У нас юбилей в оперном театре. Это три часа выступлений наших коллективов. Хочется же на них смотреть, чтобы не резало глаз. А там — два оркестра, три-четыре хора, пианисты, эстрадники, фольклорный коллектив. Все стараются. Мы, конечно, выкручиваемся. Получается где-то, где-то не получается, но деньги мы собираем. Мы даже попросили благотворительную помощь, и люди посылали. И никто не спрашивает, на что мы их потратили. И это очень приятно, когда люди посылают деньги и не говорят, на что. Это значит, люди нам доверяют. Они видят, какая это школа, что она делает.

А не увидеть невозможно, особенно, если ты родитель или выпускник. Я был на юбилее родного факультета в Глазове, где до Ижевска у меня был коллектив «Радуга успеха» в Лицее искусств. И подошли мамочки, и говорят: «Вот моя дочь родила, у той уже двое детей. И вы знаете, Геннадий Ефимович, я хочу сказать огромное спасибо. Они только сейчас понимают, что им дала школа».

Разумеется, сейчас родители другие. Нам тяжело иногда бывает, особенно когда мы сталкиваемся с тем, что у нас ЧОП здесь стоит, и мы не пускаем в школу, и очень трудно объяснить это родителям. Но я считаю, что лучше перебдеть. Все по-разному к этому относятся, но я считаю, что детская школа искусств в центре оружейной столицы России — это очень хорошее место для людей, которые хотят сделать плохо. И поэтому мы стараемся всё это делать по-другому.

Мы всё по закону делаем, но не всегда родители понимают и не всегда доверяют. Но тех родителей, которые благодарят потом, их гораздо больше. И мы этим живём. Мы живем тем, что вкладываем сейчас в то, что когда-то даст какие-то плоды.

У нас очень хорошие педагоги. Есть люди, которые живут для этого. Конечно, есть и семьи, и дом. Но я прекрасно вижу, что для них работа в нашей школе — главное дело жизни. А это не так часто встречается у нас, когда человек, выходя на работу, считает это главным делом своей жизни.

Мемориальная табличка в стенах школы. (Фото: ИА "Сусанин")

Я просто смотрю на лица этих педагогов. Иногда они наивны очень, но то, что они все честны по отношению к своему делу, по отношению к детям, — это вот 100%.

Дети, которые к ним приходят, получают человека, которого можно поставить в пример, на которого можно равняться, которому можно потом написать и через 30 лет.

Я понимаю, что такое педагог. Но на юбилее факультета я посмотрел на своих преподавателей и понял, что я всю жизнь живу на их принципах. То, что они в меня заложили, и я всю жизнь этим живу. Сколько таких людей встретили в школе, в институте, в училище педагогов, на которых они потом всю жизнь равняются и считают эталоном. Их много. И это очень важно, потому что так развивается человечество.

Как я пришёл на место директора, сильно думал о системе оценки труда педагогов — не всем сестрам по серьгам. И выработали свои алгоритмы, проверяли годами, а сейчас это уже система рейтинга результатов работы педагога. Каждый зарабатывает свои баллы. Вот он заработал эти баллы, собирается комиссия, и мы потом на полгода на эти баллы даём заработную плату.

Чем больше ты работаешь, тем больше получаешь. То есть общественная нагрузка не приветствуется. Я не считаю себя вправе давать педагогу, который зарабатывает 17 тысяч рублей, общественную нагрузку. Не могу. Надо поощрять. Но, судя по результатам, всё правильно мы делаем. Мы не самая низкооплачиваемая школа. Конечно, над нами посмеиваются. У меня оба ребёнка в Москве, и уроки у них стоят раз в пять дороже, чем у нас. Это отношение к культуре.

— А что нужно, грубо говоря, создать ещё один большой оркестр, консерваторию, чтобы люди оставались и возвращались?

— Повторю, во-первых, нужен свой вуз в сфере искусства, или требуется закладывать иную реализацию высшего образования в сфере искусства и культуры, чем мы имеем сегодня.  Вроде в УдГУ, как выше упоминал, есть такое направление, но вы его слышите, нет? И я не слышу. Значит, непорядок в нашей консерватории.

Во-вторых, я вижу, как люди смотрят на симфонический оркестр, который играет на площади. Я смотрю в глаза зрителей. Я многое там вижу. Я вижу уважение к музыкантам, гуманизм, вижу человечность. Насколько это важно? Очень важно.

А когда дети играют в симфоническом оркестре! Через детей музыке легче войти в души. У людей, которые это слушают, возникают такие чувства, которые потом не позволяют им быть плохими. Может быть, я идеалист.

— В ответ поделюсь своим наблюдением. Есть субъективное убеждение, что, например, конкретно городу Воткинску не хватает Чайковского. В Зальцбурге Моцарт везде. Он на кафешках, магазинах, на остановках. Когда ты приезжаешь в Воткинск, там есть музей, хороший музей, но вот он тут, а дальше нет никакого Чайковского. Я ошибаюсь или надо что-то делать?

— К сожалению, сегодня фамилия Чайковского в нашей республике звучит гораздо чаще, чем его музыка.

Я думаю, время сейчас какое-то пиарное. Имя слыхали, а ты напой фрагмент, вспомни название симфонии. Разрыв у нас: именем земляка гордимся, а слушать концерты — не наше это.

— Ладно, зафиналим Чайковским. Почему ваша школа выбрала его имя? Или это не вы выбрали? 

— Предложила это начальник управления культуры. А я согласился. Не всегда мы соответствуем, конечно, но это нормально. Меня за что ругают? За песню мою «Ижевск — цветущий город». Говорят, где же он цветущий? Я говорю о том, что я в этой песне, я говорю о том, каким должен быть, а не каким он есть.

То же самое со школой. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. Имя Чайковского, присвоенное школе, влияет на мысли людей, которые здесь учат и учатся. Есть хорошая песня у Булата Окуджавы:

«На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щёлкает, и птичка вылетает,
Фотограф щелкает, но вот что интересно —
На фоне Пушкина, и птичка вылетает».

И всю свою деятельность мы делаем на фоне Чайковского. Я же знаком с фон Мекком. И я в разговоре с ним сетовал на то, что у нас не все понимают значимости музыкального искусства, искусства вообще, детского творчества. Но это не только проблема нашей страны, и Европы, и за океаном тоже. А вот китайцы ценят! Наверное, это традиции каких-то духовных практик что ли.

Общество потребления, а о душе стали тихонечко забывать. Не все слышали в жизни живую скрипку, и желания нет — это очень горькая ситуация. Это умирание души человечества. Счастье — слышать живой инструмент, живой отклик дерева, живой струны. Не лишайте себя счастья.

— Но не всё же так плохо, надежда же остаётся?

— Конечно! Дети на днях на концерте пели песню о Чайковском. Я их спрашиваю перед выходом на сцену, ребятки, о чём вы поёте? Зачем вам Чайковский и что это такое? Долго говорил, и мы дошли до того, что стали слушать его Шестую симфонию. И я им начал рассказывать о том, что в мире есть тьма и свет. И Чайковский — это путь из тьмы к свету.

И этот свет, который он даёт своей музыкой, он всему человечеству виден. Как в темноте лампочка зажглась где-то, ты её не видишь из-за угла, а она горит и тебе путь освещает. Вот это Чайковский. Шестая симфония — это вершина развития человеческой цивилизации. Я считаю так.