На самой верхней ветке нашей дворовой яблони аккурат напротив окон квартиры профессора лет пять назад вороны свили гнездо. Я бы такого соседства не потерпела, но Михаил Андреевич человек интеллигентнейший и доброжелательный, он смирился.
Ближе к весне каждое утро воронья семья начинала строить гнездо. Процесс продолжался бурно, с ранним утренним карканьем. К маю все затихало, то ли стройка заканчивалась, то ли семейство садилось высиживать яйца. Мы слышали птичьи звуки редко и почти не обращали на них внимания.
А в начале лета в нашем дворе появлялись новенькие вороны. Были они, как новобранцы: еще не поняли куда попали, а показать, что испугались, нельзя. Мы догадались - это птенцы из нашего гнезда. С яблони они не слетали, а падали и замирали на асфальте, боясь показать, что не умеют летать.
Вороны были заботливыми родителями. Больше, конечно, она. По всему было видно, она в семье главная: кормила, иногда тюкала клювом кого - то из птенцов.
А птенцы у них получились... Как бы вам объяснить? Про чужих же детей плохо не говорят. В общем, птенцы походили на ее мужа! Худые, горластые, голова маленькая, крылья нараспашку. Может, он, конечно, в душе был орел, но толку от него в быту я не видела. Летал низко, ел из урны, кошек боялся, голубей обходил, с воробьями дрался.
Почему среди всей стаи она выбрала именно его, мне не понятно. Были у них в коллективе летуны и пером чернее, и полётом выше, да и клювом подлиннее и покрепче. Ну да ладно. Видно, поговорка «любовь зла» и к воронам подходит.
Гнездо, кстати,у них получилось так себе. Знаете, как в новостройках: смотришь, большой, красивый дом, а зайдешь и как - то все боком - боком, лишний диван не поставишь. Но зато в центре города. Добрые, спокойные люди вокруг, иномарки внизу, гадьте сколько хотите, никто тебе слова «кыш» не скажет, и уж тем более, из рогатки или пистолета стрелять не станет. Бабушка, святая душа, голубей кормит, можно есть вместе.
В какой - то момент стала я замечать, что ворона смотрит на меня. Это уж потом я догадалась - сначала ее привлекло зеркало, оставленное на подоконнике. Она присматривалась, буквально следила, подбиралась к окну все ближе и ближе. И вот однажды села на карниз. А я, попивая кофе, начала с ней разговор:
- Смотрю я на твоих детей и так тебя понимаю. Мой - то такой же. Все сам, все сам, мать не слушает, дерзит, одним словом вымахал с елку, а ума с шишку. А я - то все: «Кирюшенька - душенька, что тебе приготовить, курочку или пельмешки?» А он? Пубертат, одним словом.
- Карр, - повторяла она следом.
- А случись что, будут ему командирские приказы слаще мамкиных пирогов, - продолжала я.
Она слушала меня внимательно, крутила головой. И вот однажды села на козырек совсем близко ко мне.
- Ты есть хочешь?
Нет, она не хотела есть. Убедившись, что я наблюдаю за ней, она слетела, побежала по перилам, спрыгнула на землю, как будто звала куда - то за собой. Достала из урны кусочек хлеба, подлетела к своим детям, сидящим на асфальте с раскрытыми ртами.
Она показала им еду, а потом прыгнула на забор. Они - за ней. С заборчика на траву, потом на пенек, на ветку, дальше на другую. Она поднимала своих детей все выше и выше. Она делала это, не торопясь, давая возможность попробовать, ошибиться, упасть, снова подпрыгнуть и взлететь. У кого - то получалось сразу, кто - то падал, но снова поднимался в воздух, смешно махая крыльями.
Неделю я наблюдала эту картину. А потом, когда воронята встали на крыло и не отличались от других сородичей, воронья стая улетела. Тем же летом молния ударила в нашу яблоню, и гроза сломала ветку, на которой было воронье гнездо.
Но этой весной на карнизе я увидела ее, черноглазую толстушку - ворону. Что она хотела мне сообщить? Что будет строить гнездо на остатках нашей яблони или решила просто поздороваться?
Говорят, вороны у окна - к хорошим новостям. По крайней мере моя - точно. Настоящее чудо в перьях.
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
