Закрыть

Прогулка по Ижевску



Людям, не особенно охочим до истории заводов, Ижевск выдающихся достопримечательностей не обещает. Более того, последние попытки их создать, вроде скульптурного крокодила на скамейке или пельменя на вилке, вызывают острое желание всё-таки сосредоточиться на промышленности. Тем не менее, мы решились поехать в Ижевск. И не прогадали, благодаря своему блестящему экскурсоводу – udmnews.

В старых закоулках раскрывались городские секреты.




Меж этих стен прошёл поток революции и гражданской войны.




Что видели окна этого купеческого дома, они не расскажут…




…но горожане и сейчас делятся на «ижевчан» (советское слово) и «ижевцев» (дореволюционный этнохороним). Их предшественникам сподручно было расстреливать друг друга у длинных лабазов.


Игнорируя клерикальные потуги отпраздновать крещение Руси, народ чествовал ВМФ. Весь день по городу гуляла пьяная матросня.




Хотя в действительности самый характерный персонаж Ижевска – сумасшедшая старуха, пророчествующая на улицах.




Мы юродивых не встретили, но стариков тут много.




Туристов в воскресный день город явно не ждал. Музеи единодушно не работали. В Национальном оказался открытым лишь вестибюль, да и то по случаю заезжей выставки каких-то рептилий. Пришлось удовольствоваться мотоциклом:




Самый ижевский музей, завода «Ижмаш», распорядком своей работы ещё бдительнее бережёт уникальные экспонаты от любопытных взглядов.




От него к заводу спускается чугунная лестница.




Советским рабочим было не до пейзажей, и склон зарастал деревьями. В девяностые эти заросли облюбовали наркоманы. Любовь к красивым видам победила вредные наклонности людей, но оставила в силе наклонность почвы, тихо сползающей к заводскому пруду.


Оставив за спиной многажды раскритикованные монументы площади Оружейников, мы спускаемся к подлинному дореволюционному памятнику.




Это А. Ф. Дерябин, оберберггауптман, а по-русски – основатель Ижевска. Так, с царскими вензелями, он умудрился простоять здесь до настоящего времени. Пострадали лишь несколько нижних ступеней, закатанных под асфальт.


Выражение дерябинского лица какое-то недовольное.




И неудивительно. Он вынужден смотреть прямо на башню главного корпуса оружейного завода, резко контрастирующую с ухоженной набережной, её плиткой, оградкой и модным QR-кодом у памятника.




Молодая поросль приветливо зеленеет на первом в России многоэтажном промышленном здании, вроде бы символе Ижевска. Ему не помог даже недавний юбилей войны 1812 года – прекрасный повод вспомнить о триумфальной колонне и кованых знамёнах, нарочно водружённых на башню вместо шпиля. Куранты, ещё не закрытые листвой, бьют без ремонта с 1838 года.




На здании госуниверситета деревья не растут – он и так зелёный, и словно зеленит всё вокруг себя.




Не менее зелено и его молодое подразделение – институт имени олигарха Гуцериева. Несмотря на такое посвящение, меценат до сих пор жив.




Адрес университета курьёзен. Покойный ректор добивался переименования Красногеройской в Университетскую. Надо сказать, что в городе есть ещё и Красноармейская, а Красногеройская пересекается с Коммунарами. Все эти оттенки красного оказались властям бесконечно дороги. Тем не менее, хитроумная администрация и героев не выдала, и зелёных уважила. «Университетская улица» заняла крохотный отрезок Красногеройской.




Архитектурный стиль главного корпуса университета, как и других строек местного президента – например, его собственного дворца –




…узнаваем. Острые языки окрестили его «новой вотикой».


У дворца видим К. Герда.




Вне всякой связи с Андерсеном Кузебай является не вовремя взошедшим солнцем удмуртской поэзии. ОГПУ назначило его буревестником финляндского протектората над Удмуртией. Расстреляли в карельском Сандармохе – куда ближе к финской границе, чем к Удмуртии, фатально далёкой от своей метрополии.

Удмуртскую речь на улицах мы слышали довольно часто. Но всё от нашего проводника. Удмуртского в Ижевске не больше, чем белорусского в Минске.




Из кафешки отправляемся по «синему маршруту» – созвездию советских рюмочных. Бриллиант этой короны – пельменная, прозванная «Ветерком» за былую открытость всем ветрам.




Теперь здесь нет ни продуваемости, ни водки. Но всё равно интереснее, чем памятник пельменю.

Ижевск быстро меняется. Вплоть до 60-х город оставался деревянным. Живые его уголки сохранились лишь кое-где.




К старым домам жмутся клопы.




Это застройка напротив помпезного Михайловского собора.




Несмотря на вид из окна, подпирают его по-простому.




Возле ГУМа…




…совсем уже разруха, но окна ещё горят.




Перед грядущим уничтожением особенно жаль наличники.




Резные якоря – память о соответствующем производстве в Воткинске.




Что ж…




(продолжение следует)


Источник: roman-i-darija.livejournal.com

* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.

3437
0