Вот ведь какое дело - отдала сестру Валю замуж. Все село, разумеется, гуляло: по-другому мы не можем, чай не в первый раз выдаем.
Гости очень празднично плакали, дарили букеты в тон невестиным бантикам и отчаянно ее тискали, как будто боялись, что жених им ничего не оставит. Прямо чуть по кусочкам не разобрали брачующуюся.
Мне, как человеку с семейной кличкой Жандарм, глядеть на этот санкционированный митинг и порчу имущества, признаюсь, было мучительно. В отличие от невесты. Она подсвечивалась изнутри, как глубоководная рыба, и притягивала к себе всех, кому посчастливилось оказаться на ее пути, включая зазевавшихся гостей других свадеб. Они нарядными опавшими листьями прибивались в нашу беспокойную кучу, вдыхая чужое счастье.
Поспорить с силой этих магнитных свойств в нашей семье по силу, полагаю, только отцу. За более чем 50 лет использования он отточил их до совершенства. Потому что этого человека совершенно невозможно ни на минутку оставить одного. Для нашей семьи это такой же скучный и очевидный факт, как то, что стороны равнобедренного треугольника равны.
Он не то чтобы не знает одиночества, одиночество избегает его. Вокруг моего отца, сколько я себя помню, и сколько его мужественно терпит моя мама, всегда и стихийно, как лайки на няшного котика, начинает образовываться толпа. Знакомые знакомых, родственники родственников натыкаются на него, самого простого механика, в самых небанальных местах – от уединенных озер Абхазии до театральных партеров - и как кота затискивают от радости. И животное, разумеется, урчит из вежливости.
Припарковался, например, отец у здания правительства в мешком картошки (и не такое бывало), глядь – об него уже запнулся очередной персонаж в кепке. Глаза грустные – мол, не поверишь, сижу дома, пью компот, решаю ребус, и вдруг, повинуясь необъяснимому душевному порыву и заодно супружескому подзатыльнику - потянуло прямо посреди очередной серии «Сватов» пойти гулять с мусорным ведром, и вот я весь перед тобой, мерзну в тапочках на босу ногу.
Ну, папа, конечно, сочувствует ему, заводит веселые разговоры и прямо оттаивает человек на глазах, решительно преображается, даже почти приплясывает. И отец в ответ чуть-чуть фосфоресцирует от радости – спас человека. Мешок с картошкой, конечно, порвал, но это же ни в какое сравнение с душой босоногой!
Вот таким добрым молодцем для всех был мой отец, а мама – прекрасной принцессой. Она его, как и полагается, ждала, а он спасал мир. Большой, как великан, мог закинуть нас сестрой к себе на плечи и проплыть с одного берега реки на другой.
На свадьбе, замирая от восторга, пригласила отца на белый танец. Он вальсирует, а я трясусь, как парнокопытное. «Не скачи, -тихо говорит. – Плыви». И крепко так держит, как в детстве. А я смотрю на него – никакой он не богатырь, одного почти со мной роста. Такой аккуратный, подтянутый, как оловянный солдатик: белая сорочка, прямая спина, строгие морщины на лбу и глаза карие-карие. У нас сестрой точно такие же.
Потом папа, слава Богу, только с мамой танцевал, и, конечно, у них получалось гораздо лучше. Я подглядывала за ними, и меня распирало от нежности, как от коробки конфет «Птичье молоко».
На самом деле я про сестру хотела написать, но что поделать, если она – вылитый отец. И добавить мне нечего. Пусть и дальше живет в центре огромного магнитного поля,остается маленькой для меня и родителей, умеет быть принцессой-богатырем для своего взрослеющего сына, и глубоководной, в смысле золотой, рыбкой для своего нового мужа. Чтобы все как в сказке.
Из ЖЖ
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
Гости очень празднично плакали, дарили букеты в тон невестиным бантикам и отчаянно ее тискали, как будто боялись, что жених им ничего не оставит. Прямо чуть по кусочкам не разобрали брачующуюся.
Мне, как человеку с семейной кличкой Жандарм, глядеть на этот санкционированный митинг и порчу имущества, признаюсь, было мучительно. В отличие от невесты. Она подсвечивалась изнутри, как глубоководная рыба, и притягивала к себе всех, кому посчастливилось оказаться на ее пути, включая зазевавшихся гостей других свадеб. Они нарядными опавшими листьями прибивались в нашу беспокойную кучу, вдыхая чужое счастье.
Поспорить с силой этих магнитных свойств в нашей семье по силу, полагаю, только отцу. За более чем 50 лет использования он отточил их до совершенства. Потому что этого человека совершенно невозможно ни на минутку оставить одного. Для нашей семьи это такой же скучный и очевидный факт, как то, что стороны равнобедренного треугольника равны.
Он не то чтобы не знает одиночества, одиночество избегает его. Вокруг моего отца, сколько я себя помню, и сколько его мужественно терпит моя мама, всегда и стихийно, как лайки на няшного котика, начинает образовываться толпа. Знакомые знакомых, родственники родственников натыкаются на него, самого простого механика, в самых небанальных местах – от уединенных озер Абхазии до театральных партеров - и как кота затискивают от радости. И животное, разумеется, урчит из вежливости.
Припарковался, например, отец у здания правительства в мешком картошки (и не такое бывало), глядь – об него уже запнулся очередной персонаж в кепке. Глаза грустные – мол, не поверишь, сижу дома, пью компот, решаю ребус, и вдруг, повинуясь необъяснимому душевному порыву и заодно супружескому подзатыльнику - потянуло прямо посреди очередной серии «Сватов» пойти гулять с мусорным ведром, и вот я весь перед тобой, мерзну в тапочках на босу ногу.
Ну, папа, конечно, сочувствует ему, заводит веселые разговоры и прямо оттаивает человек на глазах, решительно преображается, даже почти приплясывает. И отец в ответ чуть-чуть фосфоресцирует от радости – спас человека. Мешок с картошкой, конечно, порвал, но это же ни в какое сравнение с душой босоногой!
Вот таким добрым молодцем для всех был мой отец, а мама – прекрасной принцессой. Она его, как и полагается, ждала, а он спасал мир. Большой, как великан, мог закинуть нас сестрой к себе на плечи и проплыть с одного берега реки на другой.
На свадьбе, замирая от восторга, пригласила отца на белый танец. Он вальсирует, а я трясусь, как парнокопытное. «Не скачи, -тихо говорит. – Плыви». И крепко так держит, как в детстве. А я смотрю на него – никакой он не богатырь, одного почти со мной роста. Такой аккуратный, подтянутый, как оловянный солдатик: белая сорочка, прямая спина, строгие морщины на лбу и глаза карие-карие. У нас сестрой точно такие же.
Потом папа, слава Богу, только с мамой танцевал, и, конечно, у них получалось гораздо лучше. Я подглядывала за ними, и меня распирало от нежности, как от коробки конфет «Птичье молоко».
На самом деле я про сестру хотела написать, но что поделать, если она – вылитый отец. И добавить мне нечего. Пусть и дальше живет в центре огромного магнитного поля,остается маленькой для меня и родителей, умеет быть принцессой-богатырем для своего взрослеющего сына, и глубоководной, в смысле золотой, рыбкой для своего нового мужа. Чтобы все как в сказке.
Из ЖЖ
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
