Здесь - http://susanin.pro/blog/Chulkov/676 - первая часть интервью Тимофея Волкова.
«Боже, храни полярников…»
- Тимофей, мы закончили первую часть интервью обсуждением «гастрономической» темы. С нее начнем и вторую. Чем питаются в полярных экспедициях?
- Если ты надеешься услышать рассказ о каких-то изысках, то зря. Потому что питание у нас было обыкновенным. Это альпинисты – «элитная» публика – могут позволить себе привезти кучу продуктов и ждать погоды, подъедая запасы, а на верху питаться сублиматами. Мы – нет…
Утром и вечером – каша с сушеным фаршем или сушеной сырокопченой колбасой (она варится в специальном автоклаве). Днем – какой-нибудь легкий супчик. Естественно, чай, кофе или компот из сублимированной клюквы или брусники. В обязательном порядке утром, днем и вечером – сало.
- Мда… Небогато. А как насчет витаминов?
- Их употребление зависит от желания. Руководитель нашей экспедиции, например, их не ест принципиально. А я – в обязательном порядке: витамин С, поливитамины. Брал с собой хороший запас шоколада – к чаю.
Чай или кофе присутствует в рационе обязательно. Но, как ты понимаешь, нормальная вода в таких рода походах – редкость. В ней не хватает солей и минералов. Поэтому, кстати, соль и перец употребляются там в огромном количестве всеми. Без них не прожить, как и без спирта, который выдается каждому желающему ежедневно по 30-40 граммов.
- Ради дезинфекции?
- Не только. Он помогает снять нервное напряжение, чуть-чуть расслабиться. Это необходимо, поскольку не каждый, еще раз повторю, может спокойно выдержать тот психологический прессинг, который существует. Смерть там всегда ходит рядом, и гибель людей в таких походах, увы, не редкость. Это осознают все, но не все, конечно, выдерживают.
- Примеряя всё тобой рассказанное на себя, я понимаю, что не выдержал бы, скорее всего, каких-то бытовых лишений. Ну, как это – вечером не помыться?...
- Каждому – своё, конечно. Но по себе заметил: там ты на эти мелочи (а для кого-то – не мелочи) внимания не обращаешь. Вечером, после ужина ты думаешь только об одном – как быстрее залезть в спальный мешок и уснуть. Чистым или грязным – без разницы.
- Это и пугает…
- Не преувеличивай. Элементарные гигиенические нормы там соблюдаются всеми. Каждый берет с собой запас «расходного материала» - трусов и носков, которые по мере износа сжигаются в печке. Спасет хорошее термобелье с флисовым наполнением, которое замечательно впитывает влагу.
- Оно какое-то особенное?
- Да, такое можно приобрести только в специализированных магазинах. Мне необходимую экипировку предоставила занимающаяся спецодеждой компания «Техно-Авиа», за что её руководству большое спасибо: оно позволило выбрать из имеющегося ассортимента именно то, что мне было нужно.
Тундра – она разная…
- Я тебя уже спрашивал об отношении жены к твоим увлечениям. Сколько тебя не видело семейство?
- Не только не видело, но и не слышало 50 дней. Наш поход, непосредственно лыжная его часть, длилась 40 дней. Около десяти в общей сложности ушло на то, чтобы группа добралась до места начала экспедиции. Билеты туда и обратно стоят очень дорого, но мне помогла компания «Империя-Авто», за что ей – отдельное спасибо.
Возвращаясь к вопросу о связи… Сейчас, конечно, есть аппараты, дающие возможность звонить домой из любой точки планеты. Но стоят они чрезвычайно дорого. Поэтому семье приходится оставаться в неведении относительно моей походной судьбы. Впрочем, тем радостнее встреча после.
- Мне это чувство не знакомо, поэтому спрошу: что ты ощущаешь перед началом столь длинного похода?
- Скорее, легкий азарт. Как перед спаррингом. Мне кажется, нечто сходное чувствуют охотничьи собаки перед походом в лес – они почти дрожат в нетерпении.
А когда экспедиция закончилась, когда несколько минут назад сообщили «Всё, конец!», долго ходишь в прострации, мало что понимая и осознавая. Осознание того, что ты сделал, приходит чуть позже, вечером, когда все сели за стол, и под коньячок с пельмешками начали обсуждать перипетии. Забавно подойти к глобусу, если он есть, и проследить по нему: начали тут, закончили – здесь… Незабываемое чувство, которое сложно передать. Его ощутить нужно.
- Давай вкратце о том, что было между. Первое, что приходит в голову, когда говорят о тундре – это снега, снега, снега…
- У тех, кто там не был, аналогичные представления. На самом деле снежная «целина» в Арктике, этакое ровное снежное блюдце (пейзаж меняют лишь снежные торосы) – лишь там, где под тобой - замерзший океан. Но тундра – она очень разная. Есть горы, каньоны, пересеченная местность, русла рек – всё, что угодно.
Мы начали экспедицию на Ямале. Это отдельная страна, со своими законами. На Ямале почти не осталось мест, не тронутых человеком. Мы застали, можно сказать, последние. Разработки ведутся там настолько масштабные, что создается впечатление, будто в самом скором времени все будет покрыто сетью газопроводов.
- С Ямала вы направились на Обскую губу…
- Там тоже много удивительного и не привычного глазу. Как раз там – снежная гладь, торосы. Вода чуть солоноватая. Что самое поразительное – дикие звери доходят почти до середины Обской губы. Мы находили следы песцов в 30 километрах от берега.
Еще больше дикого зверя на Гыдане. Следы там встречаются повсюду. Кстати, если на Ямале местное население поделило землю, что называется «огородами», то на Гыдане – кочевьями. Так значительно легче заниматься оленеводством.
Правда, местных в это время мы не встретили, основная масса людей была на юге Гыдана. Так что, всё, что мы видели – это нарты, которые ставятся на месте могил – с каким-то необходимым покойнику скарбом.
- Вы, получается, шли по дуге: Ямал – Обская губа – Гыдан – Енисей – Таймыр - Норильск?
- Да, именно так. В протоках Енисея без специальных карт делать нечего – можно заблудиться навсегда. Таймыр – место совершенно особенное: там есть и тундра, и огромные лесные массивы, в том числе – и самый северный лес на всем белом свете.
Его судьба стоит отдельного разговора. Когда-то изумительной красоты лиственницы и елки сегодня торчат из земли голыми скелетами. Дело в том, что Норникель за свои выбросы в атмосферу должен был платить Канаде некую «контрибуцию». Чтобы этого не делать, посаженное на предприятие Прохоровым руководство приказало… разобрать все трубы наполовину. И теперь то, извини, дерьмо, которое выбрасывалось в атмосферу, стелется по земле, убивая огромные заповедные территории. Об этом нам рассказали местные жители.
- Какие они там, местные?
- Люди встречаются разные. Кто-то живет лучше, кто-то хуже. Кто-то передвигается на «Ямахе», кто-то до сих пор на "Буране". Их запросы невелики, а жизнь коренным образом отличается от нашей.
Нам довелось встретить бывших туристов, которые навсегда остались на Таймыре, они подарили нам несколько буханок хлеба, печенье, чай – то, что у нас подходило к концу.
- Ты говорил о некоем месте, куда ваша экспедиция завернула намеренно. Что такое плато Путорана?
- Это – удивительное место, куда добраться не так-то просто. Либо на вертолете, либо своим ходом. Всем известен Гранд-каньон в США. Если бы плато Путорана находилось чуть южнее, оно имело бы такую же известность. Это страна удивительных платообразных трапецевидных гор, текущих по каньонам рек, цепей озер, изумительной красоты водопадов, идущих целыми каскадами.
- Конечной точкой вашего путешествия был Норильск?
- Точнее, его пригород – Талнах.
Увезу тебя я в тундру
- Тимофей, нужен ли ты нашему республиканскому Минспорту – чемпион, призер и участник множества соревнований. Числишься ли в «святцах» этого министерства?
- Не знаю, может быть, и числюсь. Но, насколько я понимаю, там уделяют значительно больше внимания достаточно распространенным видам спорта и спортсменам, которые выступают на международном уровне. Что вполне объяснимо…
- А твой уровень – разве не международный?
- Дело в том, что спортивный туризм – исключительно российское явление, точнее – советское. На Западе о нем и не слыхали. Так что, говорить о международном уровне не приходится.
Есть тут и своя специфика. Не существует единых, постоянно действующих команд. Люди «подписываются» под лидера, отсюда и название – «экспедиция такого-то». Настоящих вожаков, способных вести экспедицию аналогичную нашей в стране не много. Эти люди могут быть мастерами спорта по каким-то отдельным видам, например, альпинизму, но занимаются организацией экспедиций. Оказаться в их команде сложно, для этого необходимо пройти, что называется, все ступени мастерства.
- Насколько я понимаю, участие в такой экспедиции – вещь специфическая. Никакой «демократии», железная дисциплина…
- Не совсем так. Возможны и обсуждения, и дискуссии. Но окончательное решение всегда принимает один человек – руководитель. И если такое решение принято, команда обязана всячески поддерживать своего начальника, помогать ему. Но и без согласия команды ничего не произойдет, это понимает и глава экспедиции.
- И напоследок. Чего тебе больше всего не хватало в экспедиции?
- Молока и вообще молочных продуктов. И пельменей, которых очень хотелось. Кстати, никогда – ни до, ни после – я не пил такого вкусного спирта и не ел такой вкусной еды, как после экспедиции. Даже самой простой и немудрящей. И это еще раз подтверждает то, о чем я тебе говорил: чтобы что-то любить сильнее, нужна разлука. И обязательно – возвращение.
Источник: http://lelik-ch.livejournal.com/66013.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
«Боже, храни полярников…»
- Тимофей, мы закончили первую часть интервью обсуждением «гастрономической» темы. С нее начнем и вторую. Чем питаются в полярных экспедициях?
- Если ты надеешься услышать рассказ о каких-то изысках, то зря. Потому что питание у нас было обыкновенным. Это альпинисты – «элитная» публика – могут позволить себе привезти кучу продуктов и ждать погоды, подъедая запасы, а на верху питаться сублиматами. Мы – нет…
Утром и вечером – каша с сушеным фаршем или сушеной сырокопченой колбасой (она варится в специальном автоклаве). Днем – какой-нибудь легкий супчик. Естественно, чай, кофе или компот из сублимированной клюквы или брусники. В обязательном порядке утром, днем и вечером – сало.
- Мда… Небогато. А как насчет витаминов?
- Их употребление зависит от желания. Руководитель нашей экспедиции, например, их не ест принципиально. А я – в обязательном порядке: витамин С, поливитамины. Брал с собой хороший запас шоколада – к чаю.
Чай или кофе присутствует в рационе обязательно. Но, как ты понимаешь, нормальная вода в таких рода походах – редкость. В ней не хватает солей и минералов. Поэтому, кстати, соль и перец употребляются там в огромном количестве всеми. Без них не прожить, как и без спирта, который выдается каждому желающему ежедневно по 30-40 граммов.
- Ради дезинфекции?
- Не только. Он помогает снять нервное напряжение, чуть-чуть расслабиться. Это необходимо, поскольку не каждый, еще раз повторю, может спокойно выдержать тот психологический прессинг, который существует. Смерть там всегда ходит рядом, и гибель людей в таких походах, увы, не редкость. Это осознают все, но не все, конечно, выдерживают.
- Примеряя всё тобой рассказанное на себя, я понимаю, что не выдержал бы, скорее всего, каких-то бытовых лишений. Ну, как это – вечером не помыться?...
- Каждому – своё, конечно. Но по себе заметил: там ты на эти мелочи (а для кого-то – не мелочи) внимания не обращаешь. Вечером, после ужина ты думаешь только об одном – как быстрее залезть в спальный мешок и уснуть. Чистым или грязным – без разницы.
- Это и пугает…
- Не преувеличивай. Элементарные гигиенические нормы там соблюдаются всеми. Каждый берет с собой запас «расходного материала» - трусов и носков, которые по мере износа сжигаются в печке. Спасет хорошее термобелье с флисовым наполнением, которое замечательно впитывает влагу.
- Оно какое-то особенное?
- Да, такое можно приобрести только в специализированных магазинах. Мне необходимую экипировку предоставила занимающаяся спецодеждой компания «Техно-Авиа», за что её руководству большое спасибо: оно позволило выбрать из имеющегося ассортимента именно то, что мне было нужно.
Тундра – она разная…
- Я тебя уже спрашивал об отношении жены к твоим увлечениям. Сколько тебя не видело семейство?
- Не только не видело, но и не слышало 50 дней. Наш поход, непосредственно лыжная его часть, длилась 40 дней. Около десяти в общей сложности ушло на то, чтобы группа добралась до места начала экспедиции. Билеты туда и обратно стоят очень дорого, но мне помогла компания «Империя-Авто», за что ей – отдельное спасибо.
Возвращаясь к вопросу о связи… Сейчас, конечно, есть аппараты, дающие возможность звонить домой из любой точки планеты. Но стоят они чрезвычайно дорого. Поэтому семье приходится оставаться в неведении относительно моей походной судьбы. Впрочем, тем радостнее встреча после.
- Мне это чувство не знакомо, поэтому спрошу: что ты ощущаешь перед началом столь длинного похода?
- Скорее, легкий азарт. Как перед спаррингом. Мне кажется, нечто сходное чувствуют охотничьи собаки перед походом в лес – они почти дрожат в нетерпении.
А когда экспедиция закончилась, когда несколько минут назад сообщили «Всё, конец!», долго ходишь в прострации, мало что понимая и осознавая. Осознание того, что ты сделал, приходит чуть позже, вечером, когда все сели за стол, и под коньячок с пельмешками начали обсуждать перипетии. Забавно подойти к глобусу, если он есть, и проследить по нему: начали тут, закончили – здесь… Незабываемое чувство, которое сложно передать. Его ощутить нужно.
- Давай вкратце о том, что было между. Первое, что приходит в голову, когда говорят о тундре – это снега, снега, снега…
- У тех, кто там не был, аналогичные представления. На самом деле снежная «целина» в Арктике, этакое ровное снежное блюдце (пейзаж меняют лишь снежные торосы) – лишь там, где под тобой - замерзший океан. Но тундра – она очень разная. Есть горы, каньоны, пересеченная местность, русла рек – всё, что угодно.
Мы начали экспедицию на Ямале. Это отдельная страна, со своими законами. На Ямале почти не осталось мест, не тронутых человеком. Мы застали, можно сказать, последние. Разработки ведутся там настолько масштабные, что создается впечатление, будто в самом скором времени все будет покрыто сетью газопроводов.
- С Ямала вы направились на Обскую губу…
- Там тоже много удивительного и не привычного глазу. Как раз там – снежная гладь, торосы. Вода чуть солоноватая. Что самое поразительное – дикие звери доходят почти до середины Обской губы. Мы находили следы песцов в 30 километрах от берега.
Еще больше дикого зверя на Гыдане. Следы там встречаются повсюду. Кстати, если на Ямале местное население поделило землю, что называется «огородами», то на Гыдане – кочевьями. Так значительно легче заниматься оленеводством.
Правда, местных в это время мы не встретили, основная масса людей была на юге Гыдана. Так что, всё, что мы видели – это нарты, которые ставятся на месте могил – с каким-то необходимым покойнику скарбом.
- Вы, получается, шли по дуге: Ямал – Обская губа – Гыдан – Енисей – Таймыр - Норильск?
- Да, именно так. В протоках Енисея без специальных карт делать нечего – можно заблудиться навсегда. Таймыр – место совершенно особенное: там есть и тундра, и огромные лесные массивы, в том числе – и самый северный лес на всем белом свете.
Его судьба стоит отдельного разговора. Когда-то изумительной красоты лиственницы и елки сегодня торчат из земли голыми скелетами. Дело в том, что Норникель за свои выбросы в атмосферу должен был платить Канаде некую «контрибуцию». Чтобы этого не делать, посаженное на предприятие Прохоровым руководство приказало… разобрать все трубы наполовину. И теперь то, извини, дерьмо, которое выбрасывалось в атмосферу, стелется по земле, убивая огромные заповедные территории. Об этом нам рассказали местные жители.
- Какие они там, местные?
- Люди встречаются разные. Кто-то живет лучше, кто-то хуже. Кто-то передвигается на «Ямахе», кто-то до сих пор на "Буране". Их запросы невелики, а жизнь коренным образом отличается от нашей.
Нам довелось встретить бывших туристов, которые навсегда остались на Таймыре, они подарили нам несколько буханок хлеба, печенье, чай – то, что у нас подходило к концу.
- Ты говорил о некоем месте, куда ваша экспедиция завернула намеренно. Что такое плато Путорана?
- Это – удивительное место, куда добраться не так-то просто. Либо на вертолете, либо своим ходом. Всем известен Гранд-каньон в США. Если бы плато Путорана находилось чуть южнее, оно имело бы такую же известность. Это страна удивительных платообразных трапецевидных гор, текущих по каньонам рек, цепей озер, изумительной красоты водопадов, идущих целыми каскадами.
- Конечной точкой вашего путешествия был Норильск?
- Точнее, его пригород – Талнах.
Увезу тебя я в тундру
- Тимофей, нужен ли ты нашему республиканскому Минспорту – чемпион, призер и участник множества соревнований. Числишься ли в «святцах» этого министерства?
- Не знаю, может быть, и числюсь. Но, насколько я понимаю, там уделяют значительно больше внимания достаточно распространенным видам спорта и спортсменам, которые выступают на международном уровне. Что вполне объяснимо…
- А твой уровень – разве не международный?
- Дело в том, что спортивный туризм – исключительно российское явление, точнее – советское. На Западе о нем и не слыхали. Так что, говорить о международном уровне не приходится.
Есть тут и своя специфика. Не существует единых, постоянно действующих команд. Люди «подписываются» под лидера, отсюда и название – «экспедиция такого-то». Настоящих вожаков, способных вести экспедицию аналогичную нашей в стране не много. Эти люди могут быть мастерами спорта по каким-то отдельным видам, например, альпинизму, но занимаются организацией экспедиций. Оказаться в их команде сложно, для этого необходимо пройти, что называется, все ступени мастерства.
- Насколько я понимаю, участие в такой экспедиции – вещь специфическая. Никакой «демократии», железная дисциплина…
- Не совсем так. Возможны и обсуждения, и дискуссии. Но окончательное решение всегда принимает один человек – руководитель. И если такое решение принято, команда обязана всячески поддерживать своего начальника, помогать ему. Но и без согласия команды ничего не произойдет, это понимает и глава экспедиции.
- И напоследок. Чего тебе больше всего не хватало в экспедиции?
- Молока и вообще молочных продуктов. И пельменей, которых очень хотелось. Кстати, никогда – ни до, ни после – я не пил такого вкусного спирта и не ел такой вкусной еды, как после экспедиции. Даже самой простой и немудрящей. И это еще раз подтверждает то, о чем я тебе говорил: чтобы что-то любить сильнее, нужна разлука. И обязательно – возвращение.
Источник: http://lelik-ch.livejournal.com/66013.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
