Интересно, какой же это был год?… Девяносто какой-то –точно, но который именно, я не вспомню. Происходил очередной смотр-конкурс самодеятельной песни. Оккупировав территорию базы где-то по Як-Бодьинскому тракту, барды пели, пили и раздавали отличившимся соплеменникам какие-то призы.
Происходящее на сцене нашу компанию не очень-то волновало. Мы пили водку, запивая чем-то вроде «Юпи», и от души веселились над текстами песен. С того фестиваля я привез любимейшую строчку «я разлагаю листья на скамейке…» и знакомство, которым чрезвычайно дорожу.
Как оно состоялось, не помню. Вряд ли в форме официальных представлений. Просто в какой-то момент мы остались втроем – Я, Светка и Эдик. Неизвестно откуда взявшаяся бутылка водки позволила говорить обо всем на свете. Выпив ее, мы отправились за второй, но Эдуард предупредил:
- Мне еще выступать. Так что, откроем чуть позже…
Я, откровенно говоря, удивился. В новом знакомом ничто не выдавало принадлежность к любителям всплакнуть под «изгиб гитары желтой».
- Ладно, я пошел, - сказал Эдик, и, прихватив невесть откуда взявшуюся гитару, отправился к сцене. Я и Светка отправились за ним.
Если память мне не изменяет, то сначала шла «Зойка», сумевшая вывести из строя нескольких особенно закоренелых приверженцев Визбора из состава жюри. Но взорвала «Удмуртия» в чисто акустическом исполнении нетрезвого Эдуарда Валентиновича. Больше ему спеть все равно бы не дали…
Чинные барды, глядя на Левенко, сокрушались о падении нравов. Но поляна веселилась от души, требуя Эдуарда на бис. Который состоялся, правда, не на сцене, уже захваченной вскарабкавшимися на нее представителями клуба «Шесть струн». А где-то поодаль, на усеянной бутылками поляне.
Это было, разумеется, не первое выступление Эдуарда. И, к счастью, далеко не последнее. Он много пел, но, увы, нельзя сказать, что много писал. Сейчас, говорит, не пишет вовсе. Широкой публике известны песен двадцать или чуть больше. Но по-прежнему их исполнение автором собирает тьму искренних почитателей, хотя три четверти присутствующих в зале не один десяток раз пели вместе с Левенко «Мама, я фанат Газовика!»
Сегодня, например, (а если точнее, то уже вчера вечером) подпевали от души все присутствующие в зале. Эдуард же был в ударе, и, по-моему, я слышал лучшее исполнение своей любимой «Осени» - именно сегодня. Поделиться, увы, не могу, но для того, чтобы оценить, нужно просто набрать в поисковике имя автора и послушать. Это того стоит!
Источник: http://lelik-ch.livejournal.com/57246.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
Происходящее на сцене нашу компанию не очень-то волновало. Мы пили водку, запивая чем-то вроде «Юпи», и от души веселились над текстами песен. С того фестиваля я привез любимейшую строчку «я разлагаю листья на скамейке…» и знакомство, которым чрезвычайно дорожу.
Как оно состоялось, не помню. Вряд ли в форме официальных представлений. Просто в какой-то момент мы остались втроем – Я, Светка и Эдик. Неизвестно откуда взявшаяся бутылка водки позволила говорить обо всем на свете. Выпив ее, мы отправились за второй, но Эдуард предупредил:
- Мне еще выступать. Так что, откроем чуть позже…
Я, откровенно говоря, удивился. В новом знакомом ничто не выдавало принадлежность к любителям всплакнуть под «изгиб гитары желтой».
- Ладно, я пошел, - сказал Эдик, и, прихватив невесть откуда взявшуюся гитару, отправился к сцене. Я и Светка отправились за ним.
Если память мне не изменяет, то сначала шла «Зойка», сумевшая вывести из строя нескольких особенно закоренелых приверженцев Визбора из состава жюри. Но взорвала «Удмуртия» в чисто акустическом исполнении нетрезвого Эдуарда Валентиновича. Больше ему спеть все равно бы не дали…
Чинные барды, глядя на Левенко, сокрушались о падении нравов. Но поляна веселилась от души, требуя Эдуарда на бис. Который состоялся, правда, не на сцене, уже захваченной вскарабкавшимися на нее представителями клуба «Шесть струн». А где-то поодаль, на усеянной бутылками поляне.
Это было, разумеется, не первое выступление Эдуарда. И, к счастью, далеко не последнее. Он много пел, но, увы, нельзя сказать, что много писал. Сейчас, говорит, не пишет вовсе. Широкой публике известны песен двадцать или чуть больше. Но по-прежнему их исполнение автором собирает тьму искренних почитателей, хотя три четверти присутствующих в зале не один десяток раз пели вместе с Левенко «Мама, я фанат Газовика!»
Сегодня, например, (а если точнее, то уже вчера вечером) подпевали от души все присутствующие в зале. Эдуард же был в ударе, и, по-моему, я слышал лучшее исполнение своей любимой «Осени» - именно сегодня. Поделиться, увы, не могу, но для того, чтобы оценить, нужно просто набрать в поисковике имя автора и послушать. Это того стоит!
Источник: http://lelik-ch.livejournal.com/57246.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
