До 1989 года в Ижевске была улица Москвина. Жертва многоэтажной застройки, она ушла в небытие вместе с «деревяшками», не оставив по себе никакой памяти. И даже не известно, в честь которого из Москвиных она была названа.
Вряд ли – в честь того Москвина, который этого достоин более других. Но его фигура в истории города – фигура умолчания. Почему так вышло, я не знаю. Но факт в том, что биологический отец Ижевска, сиятельный граф Шувалов, подобно злостному алиментщику, только «зачатием» и ограничился. Строил же город совсем другой человек, чьего имени недостает на карте Ижевска – Алексей Степанович Москвин.
О нем вообще мало что известно, биография Москвина – словно пунктир. Родился в 1726-ом. В неполные 20 лет начал работать на Гороблагодкатских заводах в самой низшей должности – унтершихтмейстера. С 1750 три года в должности шихтмейстера на Кушвинском чугуноплавильном заводе. В 1754 подался к олигарху Шувалову – восстанавливать загибающийся Серебрянский завод.
Видимо, тогда-то Москвин и показал себя графу. Документальных подтверждений тому нет, однако, именно Москвину приписывают авторство идеи «закольцевать» производство чугуна и его переделку в железо на заводах Шувалова. Сам граф, «человек тысячи идей и прожектов», от производственных вопросов был весьма далек.
Собственно, благодаря этой идее и появился на свет Ижевский завод. Место для строительства которого подобрал именно Москвин. 9 декабря 1759 года Елизавета подписала указ «…О поиске места для строительства железоделательного завода», и Москвин старательно его исполнил, подарив будущему Ижевску его настоящие координаты. 10 апреля он в числе нескольких мастеровых вбил первые клинья в еще не оттаявшую землю на лугу вдоль речки Иж.
Как писал в июне 1760 года в Казанское горное начальство сам Москвин, «фабрик при том заводе (Ижевском – А.Ч.) имеет быть в построении 8, в них для ковки полосового железа действующих 22 молота и один колотушечный, якорное, кузнечное, ручное и гвоздевое дело».
Москвин и привез в будущий Ижевск первых его жителей – 30 мастеровых с Гороблагодатских заводов: «плотинной и подмастерье - 1, плотников – 14, кузнецов – 5, каменщиков – 3, конюхов – 2, сторожей – 2, угольных мастеров – 2, кирпишной мастер – 1». В помощь им были отряжены чуть более двух тысяч приписных крестьян. За три года им удалось сколотить из сосновых и дубовых бревен каркас плотины, набить в него 60 тысяч тонн «тугой глины». Плотина Ижевского пруда «образца 1763 года» была 571 метр в длину, 8,5 метра в высоту (от уровня реки) и 46,6 метра в ширину (в верхней своей части). Зеркало пруда равнялось 17,5 квадратным верстам.
По расчетам Москвина, его детище могло обеспечить непрерывную работу 20 молотов, якорных горнов и «пильной мельницы». На самом же деле в июне 1763 года Ижевский завод начинал с работы двух молотовых фабрик при 7 горнах, 6 наковальнях и 16 водяных колесах. В хозяйстве имелись два сарая: один – для хранения дёгтя, смолы, чугуна и железа, в другом шло изготовление кирпича. До января 1764 года Ижевский завод дал первые 7 тысяч пудов железа.
«Отец» города – сиятельный граф Шувалов – всего этого не застал. Он умер в 1762-ом, оставив после себя долгов на огромную по тем временам сумму – 680 тыс. 420 рублей. Сынишка графа отказался от этакого наследства, и 15 ноября 1763 года члены Комиссии Медного банка рекомендовали Екатерине II «…казанские Камские заводы… и всё, что сенатскими определениями ему Шувалову, к оным заводам дано и приписано… взять за весь имеющийся на нём казенный долг в казённое содержание».
Академик Пётр Симон Паллас, видевший, что творилось на берегах Ижа, писал, что «нашёл на ижевском заводе правильное расположение и оборудование молотовых фабрик, во всем заводском деле виден образцовый порядок и аккуратность, и заслуга и честь в этом принадлежит устроителю и организатору завода, горному офицеру Москвину».
Который был, как принято говорить теперь, «эффективным менеджером» и человеком достаточно жестоким в обращении с людьми. В 1762 году некий дьячок с. Красная Горка Иван Козьмин состряпал подложный «царский манифест». В котором, не мелочась, объявил, что по случаю восшествия на престол Екатерины II крестьяне освобождаются от приписных работ на заводах Осокина, Демидова и Шувалова, и вновь становятся «ясашными».
Недовольные жестоким обращение крестьяне, выслушав такие новости, принялись бунтовать. «Федеральный центр» отправил усмирять восставших будущего генерал-прокурора Сената и руководителя Тайной экспедиции Александра Алексеевича Вяземского. Расправившись с бунтовщиками и приняв жалобы крестьян, Вяземский не тронул, однако, социально близкого ему Москвина и прочих «истязателей». Основателю Ижевска было предписано, чтобы он на
«крестьян сверх сил человеческих работ впредь ни под каким видом не накладывал..., а для наказания тем нарядчикам иметь тонкие палки, а толстые, чем человека изувечить можно, отнюдь у них не было б». В случае рецидива«предерзостей и за всякое малейшее преступление» Москвину надлежало «наказание их (крестьян и мастеровых) удваивать». Он и удваивал, пока не был переведен в 1756 году на службу в Гороблагодатское горное начальство, подальше от крестьян и производства. В 1779 году Алексей Степанович Москвин скончался, оставив после себя основанный им завод и гору бумаг в различных архивах. Готовя книгу об Ижевске, мы искали хоть какое-то изображение Москвина. Но портрета его не сохранилось, как и улицы в городе, который он основал.Источник: ЖЖ
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
