Мой старинный друг, которого (впрочем, как и меня) близкие зовут Лёликом, как-то раз наглядно продемонстрировал, уже и не помню, кому, истинную силу искусства. Произошло это следующим образом…
Возвращаясь домой с компанией и ценным грузом портвейна, Лёлик обнаружил у подъезда гопников. Те вели себя довольно агрессивно. Но вместо того, чтобы миновать их быстрее, мой друг с мало свойственной его нетрезвому облику грацией вдруг плюхнулся в середину скамейки. Которую гопники использовали в качестве ломберного столика.
Гопники возрадовались такому повороту событий – намечалась долгожданная вечерняя драка. И тут Лёлик сделал ход, которого они не ожидали – принялся громко декламировать Уильяма Блейка.
В это сложно поверить. Но, как утверждают свидетели, минут через тридцать гопники истребовали объяснений. Этих людей интересовал автор замечательных стихов, увлекательному пересказу биографии которого была посвящена лекция аналогичного хронометража. Лёлик выпивал с гопниками и декламировал стихи, обнаружив благодарную аудиторию.
Он меня в свое время и «подсадил» на Блейка. С тех пор я обитателей памятной скамейки, в общем, понимаю. Они узнали или, скорее, захотели узнать, в героях Блейка – себя. «Маленький трубочист» - и о них тоже, как любой сюжет «городского романса» с поправкой на эпоху. Стихотворение это, напомню – песня. К тому же – невинности - термина столь понятного и близкого каждому гопнику:
Был я крошкой, когда умерла моя мать.
И отец меня продал, едва лепетать
Стал мой детский язык. Я невзгоды терплю,
Ваши трубы я чищу, и в саже я сплю.
Стригли давеча кудри у нас новичку,
Белокурую живо обстригли башку.
Я сказал ему: - Полно! Не трать своих слез.
Сажа, братец, не любит курчавых волос!
Том забылся, утих и, уйдя на покой,
В ту же самую ночь сон увидел такой:
Будто мы, трубочисты, - Дик, Чарли и Джим, -
В черных гробиках тесных, свернувшись, лежим.
Но явился к нам ангел, - рассказывал Том, -
Наши гробики отпер блестящим ключом,
И стремглав по лугам мы помчались к реке,
Смыли сажу и грелись в горячем песке.
Нагишом, налегке, без тяжелых мешков,
Мы взобрались, смеясь, на гряду облаков,
И смеющийся ангел сказал ему: "Том,
Будь хорошим - и бог тебе будет отцом!"
В это утро мы шли на работу впотьмах,
Каждый с черным мешком и с метлою в руках.
Утро было холодным, но Том не продрог.
Тот, кто честен и прям, не боится тревог.
Текст, написанный Блейком как требования запретить детский труд, филологи наверняка читают как-то иначе. Но мне он дорог именно как некий прообраз эпических сиротских песен, исполнявшихся заради копеечек в тамбурах и вагонах поездов: «По приютам я с детства скитался…»
Похожесть героев – даже в мелочах. Оказывается, в трубочисты отдавали приютских 4-летнего возраста и младше. Они гибли не только в дымоходах (английское to light a fair under … - оттуда: чтобы застрявший начинал двигаться вверх, в печи зажигали солому), но и от голода. Исхудавший трубочист, полагали современники, лучше курпулентного. Духовная пища, как считалось, ценнее прочей: каждое воскресенье измазанные сажей дети в обязательном порядке шли изучать Библию в воскресную школу. Отголоски этих походов у Блейка – важная часть стихотворения.
Которое, о чем я только что узнал, сильно потеряло в переводе. Даже С.Я.Маршак не смог воспроизвести удивительную игру слов. Стихотворение, оригинальное название которого – The Chimney Sweeper, начинается так:
When my mother died I was very young,
And my father sold me while yet my tongue
Could scarcely cry 'weep! 'weep! 'weep! 'weep!
So your chimneys I sweep, and in soot I sleep.
«Sweep/weep» – это «мести/плакать». Оказывается, юные трубочисты ходили по улицам города рано утром, и, предлагая свои услуги, кричали «Sweep!», что многие принимали за жалостливое «Weep!» Другого им не оставалось: вагонов, где можно было рыдать под гармошку, тогда еще не изобрели. Но любящие жалостливые песни гопники, внимавшие какому-нибудь Лёлику середины XIX века уже существовали. Их не могло не быть на скамейке.
Источник: ЖЖ
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
