Псина размером с меня вцепилась в пакет с моими нотами. Я растерялась, как мне быть. У меня очень строгая учительница по фортепиано. Бросить ноты я не могу. Прийти на урок без них мне в тот момент показалось страшнее зубов собаки. И я пытаюсь отобрать, а она рычит и головой мотает в сторону. Не знаю, уж как, но я вырвалась. Учебники с нотами тоже вышли из боя, но в более плачевном состоянии, чем я, потрепанные, и разорвано несколько страниц. Я бегу, куртка грязная (собака лапами прыгала на меня), лица на мне нет, но зато ноты спасла. Надо ли говорить, что с тех пор я боюсь собак?
У организма есть защитная реакция. Когда мы однажды обожглись, мы больше не залезем рукой в кипяток. Память о боли навсегда врезается в наш мозг. Мы не хотим повторить. То же самое и про еду. Я как-то попробовала морскую капусту. Мне показалось настолько противно, что у меня аж слезы выступили из глаз и я побыстрее постаралась избавиться от содержимого рта в ближайшую тарелку. Мой мозг запомнил – не вкусно, есть не стоит. Надо ли говорить, что с тех пор морскую капусту я не ем?
Опыт, который мы проживаем, записывается на подкорку. И когда в нашем поле зрения возникает тот самый триггер, мы начинаем вести себя точно также, как и тогда, когда впервые столкнулись с ним. Но мы меняемся, взрослеем и тот же самый опыт мы можем прожить совсем по-другому. Вот я уже не та маленькая девочка, которая бежит сломя голову от собаки, пытаясь спасти свое имущество (ноты). Но я до сих пор боюсь больших собак. Я еще не знаю, какие они, добрые или злые, могут ли укусить и налаять. Но только при одном их виде я боюсь.
Около двух лет назад я познакомилась с девушкой, она занимается канистерапией (cane - собака, то есть дословно терапия собачками). Мы пришли к ней на встречу в Новосибирске. А рядом с ней большая лохматая собака. Я пытаюсь сторониться, с трудом скрываю свой страх. Девушка видит это и предлагает погладить. Это же специальная обученная собака, она с особенными детьми работают, она добрая и никому не может навредить.
Я глажу, заглядываю своими напуганными глазами в ее. А там всепоглощающая доброта. И мне так спокойно. Позитивный опыт тут же наложился на старый негативный. И в тот самый момент запустился процесс изменения моей программы. Но я об этом еще ничего не подозреваю.
Пару дней назад мы с подругой ездили фотографировать мальчика. То есть она фотографировала, а я за компанию. Нужно было сесть момент, как мальчик играет с овчаркой. Я тут же начала вспоминать старый опыт, когда на меня напала собака (она, кстати, тоже овчарка была). Но мне говорят, что собака служивая, знает команды, не агрессивная, любит поиграть, но добрая. Пытаюсь собраться. И вот она бегает и скачет вокруг нас. И что думаете я чувствую? Нет страха, нет больше паники. Удивительно, но что-то изменилось, не чувствую себя маленькой напуганной девочкой.
И у меня тут же мелькнула мысль. Все то же самое можно наложить и на психологический опыт. Часто, мы не хотим возвращаться в ситуацию когда нам было очень больно. Поэтому ведем себя так, как раньше. Но 14 лет – это не 38. Столько всего поменялось за эти годы, мы стали другими. Каждый день мы делали выбор, в какую сторону меняться. И шли и шли за своими изменениями, открывая себя по-новому. Но вдруг перед нами всплывает детский триггер. Ну вот, например, развод родителей. Вы запомнили, что в той точке вам было так невыносимо больно, что вы на хотите снова обжечься кипятком и тут же одергиваете руку.
Но с тех пор ваша рука давно огрубела, или вы надели перчатки, или порог чувствительности снижен. В общем, вы не ребенок, а вполне себе разумный и психологически зрелый человек. И можно попробовать изменить старую программу в голове. Возможно, не будет так больно или вы справитесь и сможете прожить старую боль совсем по-другому.
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
