Пошли посмотреть критскую Пасху. С трудом нашли церковь: по звукам пения и все усиливающемуся запаху ладана, к которому примешивалась еше какая-то сладко-восточная нота; запах не опознали. Церковь была на горе, спрятанная среди темных ночных деревенских, с виду бедных, улиц. Вся деревня была в церкви; очевидно, подъехали и из других деревень. Мы были заметно чужими, на нас смотрели пристально, но без тревоги.
Никаких тебе платков на головах, девушки в коротких юбках или вообще в лосинах, на каблуках. Все красивые. Народу много, но никто не толкается и не злобствует.
Пение не похоже на наше: распев какой-то ноющий, как бы арабский. Внутри церкви почти все сидят.
Снаружи, в стороне, разожгли огромный костер и стреляли ракетами. Грохот невероятный, мы все немного оглохли, греки тоже, но никто не возражал.
Христос воскрес быстро, безболезненно, ко всеобщей радости. Никто, собственно, и не сомневался.
* * *
Хозяин гостиницы силком затащил нас, только что вылезших из-за стола, за свой стол; пришлось уважить. Ели специальный пасхальный суп - магерицу. Я ее знаю, она очень вкусная, но жена хозяина - немка, и магерицу приготовила по-немецки: много мелко нарубленных потрохов, мало бульона, а там все дело в бараньем бульоне, заправленном авголемоно (лимон с яйцом).
За пасхальным столом сидели одни немцы, друзья хозяйки. Конечно, сочли нужным сказать нам "на здрове", ожидая нашего радостного отклика. Допытывались, что у нас полагается говорить в ответ. Что тут ответить? Что ответить на несуществующее приветствие?
Зато узнали, что огромные костры, которые тут жгут на Пасху - это жгут Иуду, чучело его.
Источник: www.facebook.com/TatyanaTolstaya
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
