Вот уже два года идут «разговоры-пересуды» о, так называемом, законе «о комендантском часе для несовершеннолетних», а «воз и ныне там». В 2009 году, будучи членом Межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при Правительстве УР и Уполномоченным по правам ребенка в городе Ижевске, я входила в состав Рабочей группы по разработке этого закона. Споров среди разработчиков тогда было много. Вопросов тоже. Но как тогда нечетко артикулировались цели принятия этого закона, так это происходит и сейчас. Нам — гражданам — говорят о необходимости скорейшего принятия закона, о том, как много и трудно пришлось работать законодателям Удмуртии, называют новые сроки, примерные цифры родительских штрафов, предполагаемые расходы — все примерно и ничего по существу. Не обсуждаются ни цели, ни результаты, которые бы хотелось получить, на основании чего и почему вся эта работа проводится. Не потому ли так часто долго принимаются, а впоследствии и не работают, сами по себе необходимые и очень нужные сегодня, законы?
В реализации закона всегда задействованы люди — из разных структур и ведомств, а потому, если цель не сформулирована и не понятна исполнителям, то и результат можно получить совершенно иной, при этом потратив бюджетные деньги. Всякий закон требует финансового обеспечения, финансовых вложений. Деньги идут из бюджета Удмуртской Республики, то есть оплачивает исполнение закона налогоплательщик — обычный гражданин, мы с вами. И вот нам-то уж точно хотелось бы понимать, какой результат мы будем оплачивать. Более того, если результат прогнозируется точно, цель понятна обществу и оно в достижении цели и результата заинтересовано, то и результат будет достигнут вернее и быстрее — уже только потому, что сами граждане будут помогать исполнять закон. Поэтому уверена — в обсуждении значимых для общества (а какие не значимы?) законов нужно вовлекать граждан. Казалось бы, власть должна быть в этом заинтересована. Однако, нет. До граждан доходят лишь какие-то обрывочные и формальные сведения, мнения, да и то не очень внятные. Поэтому, два года назад о законе еще говорили, к нему был какой-то интерес, а теперь и вовсе интереса нет.
Правовой основой для разработки обсуждаемого регионального закона является федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка». Это закон, который специалистами в области защиты детей часто именуется детской конституцией, поскольку закон гарантирует все права ребенка, утвержденные Конвенцией ООН о правах ребенка. Статья 14.1. «Меры по содействию физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей», введенная в данный закон в апреле 2009 года, направлена на осуществление базового принципа Конвенции — обеспечение права ребенка на жизнь, выживание и развитие в максимально возможных пределах. В ней, в частности, говорится о том, что законами субъектов РФ в целях предупреждения причинения вреда здоровью детей, их физическому, психическому, духовному и нравственному здоровью могут устанавливаться меры по недопущению нахождения детей в учреждениях и местах, в которых может быть причинен вред их здоровью, а также физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию. В этих же целях законами субъектов РФ могут устанавливаться меры ограничения пребывания детей в установленных местах без сопровождения взрослых в ночное время. К этим общественно опасным местам сегодня относится и улица, и транспорт и многое другое. Поэтому ограничительные меры необходимы для защиты прав ребенка. Другое дело, как все это будет работать?
В законе важно не только определить границы дозволенного — времени, когда ребенок может находиться на улице без взрослых, но самым тщательным образом разобраться и установить механизмы защиты детей, оказавшихся вне рамок дозволенного. И вот здесь возникает множество вопросов, которые следовало бы обсуждать специалистам, работающим в сфере детства, вместе с родителями, активными гражданами — одним словом, обществом. Например, каков механизм «задержания» ребенка, если в поздний час он все-таки оказывается на улице без сопровождения взрослых? Кто этот взрослый, который может сопровождать ребенка? Ведь в федеральном законе определяются только рамки — родители или лица их заменяющие?
Вся тяжесть данного закона ляжет на плечи правоохранительных органов, которые должны будут «задержать» и отвезти несовершеннолетнего в какое-то учреждение. В какое? Если это будет полицейский участок, то, увы, сегодня отделения полиции абсолютно не приспособлены для этих целей. Иногда же, нахождение там ребенка, может нанести урон его психическому и нравственному здоровью. Если это будет социальное учреждение, возникает тот же вопрос. Это мог бы быть социально-реабилитационный центр (в обиходе — приют), но сегодня помещение ребенка в приют возможно только после пребывания его в больничном стационаре.
Вслед за этими вопросами возникает целый каскад других. Какие специалисты будут заниматься (оказывать помощь) такими детьми в полиции и учреждениях, с учетом разницы в их возрастах? Кто будет осуществлять «задержание» детей — не приведет ли это к новым столкновениям подростков с полицией? При этом, нужно учитывать и идущее сейчас в полиции сокращение, в том числе, за счет подразделений по делам несовершеннолетних. Кто будет контактировать с родителями детей или, как написано, в федеральном законе, уведомлять родителей о нахождении ребенка? Как и кем будет доставляться ребенок домой или в специальное реабилитационное учреждение? Повторюсь еще раз — сегодня непонятно, что это за учреждения, на которые депутаты предполагают затратить весьма скромную сумму – 1 миллион рублей. Попутно возникает вопрос, обеспечат ли затраты в размере 5 миллионов рублей на приобретение машин, о которых говорит сегодня заместитель спикера Госсовета УР Светлана Кривилева, все потребности полиции в рамках этого закона? Это все очень важные вопросы, потому что все, что касается защиты ребенка, должно подчиняться замечательному врачебному принципу «не навреди». Увы, сегодня уровень компетенции не только правоохранительных органов, но и социальных структур порой не соответствует современным запросам несовершеннолетних, их родителей, современных стандартов отношения с детьми. Это, в свою очередь, может привести не к улучшению, а к усугублению ситуации. Не надо быть слишком глубоко погруженным в тему, чтобы понимать, что в позднее время гуляют по улицам, засиживаются в клубах те несовершеннолетние, родители которых не слишком озабочены их воспитанием. В других же случаях и семьях уже имеется глубокий конфликт между детьми и родителями. В случае небрежного отношения к этим конфликтам, да еще и с учетом штрафов, назначенных родителям в рамках административного нарушения, дети могут быть подвергнуты жестокому обращению, которого сегодня «не занимать» нашему обществу.
Во всех этих вопросах трудности при разработке закона возникали в 2009 году. Думаю, что сейчас их не меньше, а больше. Сегодня в республиканских электронных СМИ появилась информация о том, что в Ижевске огромное количество — переизбыток торговых площадей в расчете на одного горожанина. Увы, этого не скажешь относительно детской социальной инфраструктуры в расчете на одного ребенка. Такие подсчеты никем никогда не велись и не ведутся в отличие от разговоров «как хорошо мы сохранили советскую систему дополнительного образования для детей». Упоминаемая же статья 14.1 федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка» в первую очередь говорит о необходимости создания благоприятных условий для развития детей на территориях их проживания. Цитирую п.1 статьи — «в целях содействия физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей и формированию у них навыков здорового образа жизни органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления в соответствии с их компетенцией создают благоприятные условия для осуществления деятельности физкультурно-спортивных организаций, организаций культуры, организаций, образующих социальную инфраструктуру для детей (включая места для их доступа к сети "Интернет")». А между тем, от этого в первую очередь зависит и развитие детей, и занятость подростков, и количество правонарушений, ими совершаемых.
Думаю, что ничего не изменилось с 2009 года хотя бы в оценке ситуации. К сожалению, по-прежнему, законы принимаются без какой-либо оценки не только последствий, но и реальных оснований для введения соответствующих мер.
И последнее. Снова возвращаясь к целям разрабатываемого закона. Вызывает недоумение и большой вопрос, когда наши законодатели и представители иных уровней власти, говоря о пользе закона, в качестве аргумента его скорейшего принятия (а следовательно, здесь уж не до обсуждения и продумывания механизмов!), ссылаются на снижение количества правонарушений, совершенных подростками в ночное время в тех регионах, где уже действуют подобные законодательные меры. Уместно напомнить, что снижение количества правонарушений не является целью федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка», а поэтому не может быть ни целью разрабатываемых мер, ни использоваться в качестве положительного результата или аргумента. Аргументами могут быть, например, изменения, которые произошли в интересах детей, приведенные цифры количества семей, которые более ответственно стали относиться к детям, появление новых социальных программ для детей и родителей групп риска, новых объектов социальной инфраструктуры и новых механизмов взаимодействия специалистов сферы детства, а также другие изменения, происходящие в инфраструктуре детства в регионах действия законов. Однако, нет этого, потому что практически везде законы вводились не на основании целей и результатов для детей, а на основании приказа свыше. И это, увы, традиция. На региональных уровнях редко принимаются законы и программы, улучшающие положение граждан. Основная цель региональных законодателей, увы, соответствие вышестоящему приказу, а значит и в первую очередь, свой интерес.
Для того, чтобы жизнь менялась к лучшему, необходимо, чтобы в обсуждение жизненно важных вопросов включалось общество, поэтому региональные законы, как законы определяющие жизнь на местах с учетом культурных традиций и условий, должны выставляться для публичного обсуждения. Сегодня уже на уровне Российской Федерации есть такой опыт — публичного обсуждения закона «О полиции». Может, и наши законодатели задумаются о том, как сделать социальное развитие региона динамичнее и эффективнее?
И несколько слов о цифрах предполагаемых финансовых затрат на реализацию этого закона, которые прозвучали из уст заместителя спикера Госсовета Удмуртии Светланы Кривилевой. Шесть миллионов – стоимость двух неплохих квартир. Хватит ли их даже на те не очень обоснованные траты, в частности, 5 миллионов рублей на приобретение машин для полиции и 1 миллион рублей на подготовку социальных учреждений? По-моему, ответ очевиден.
Тогда – для чего принимаются региональные законы? Наверно, чтобы отчитаться перед федеральным уровнем власти. Или есть еще какой-то секрет…
Источник: http://olgapishkova.livejournal.com/4131.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
В реализации закона всегда задействованы люди — из разных структур и ведомств, а потому, если цель не сформулирована и не понятна исполнителям, то и результат можно получить совершенно иной, при этом потратив бюджетные деньги. Всякий закон требует финансового обеспечения, финансовых вложений. Деньги идут из бюджета Удмуртской Республики, то есть оплачивает исполнение закона налогоплательщик — обычный гражданин, мы с вами. И вот нам-то уж точно хотелось бы понимать, какой результат мы будем оплачивать. Более того, если результат прогнозируется точно, цель понятна обществу и оно в достижении цели и результата заинтересовано, то и результат будет достигнут вернее и быстрее — уже только потому, что сами граждане будут помогать исполнять закон. Поэтому уверена — в обсуждении значимых для общества (а какие не значимы?) законов нужно вовлекать граждан. Казалось бы, власть должна быть в этом заинтересована. Однако, нет. До граждан доходят лишь какие-то обрывочные и формальные сведения, мнения, да и то не очень внятные. Поэтому, два года назад о законе еще говорили, к нему был какой-то интерес, а теперь и вовсе интереса нет.
Правовой основой для разработки обсуждаемого регионального закона является федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка». Это закон, который специалистами в области защиты детей часто именуется детской конституцией, поскольку закон гарантирует все права ребенка, утвержденные Конвенцией ООН о правах ребенка. Статья 14.1. «Меры по содействию физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей», введенная в данный закон в апреле 2009 года, направлена на осуществление базового принципа Конвенции — обеспечение права ребенка на жизнь, выживание и развитие в максимально возможных пределах. В ней, в частности, говорится о том, что законами субъектов РФ в целях предупреждения причинения вреда здоровью детей, их физическому, психическому, духовному и нравственному здоровью могут устанавливаться меры по недопущению нахождения детей в учреждениях и местах, в которых может быть причинен вред их здоровью, а также физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию. В этих же целях законами субъектов РФ могут устанавливаться меры ограничения пребывания детей в установленных местах без сопровождения взрослых в ночное время. К этим общественно опасным местам сегодня относится и улица, и транспорт и многое другое. Поэтому ограничительные меры необходимы для защиты прав ребенка. Другое дело, как все это будет работать?
В законе важно не только определить границы дозволенного — времени, когда ребенок может находиться на улице без взрослых, но самым тщательным образом разобраться и установить механизмы защиты детей, оказавшихся вне рамок дозволенного. И вот здесь возникает множество вопросов, которые следовало бы обсуждать специалистам, работающим в сфере детства, вместе с родителями, активными гражданами — одним словом, обществом. Например, каков механизм «задержания» ребенка, если в поздний час он все-таки оказывается на улице без сопровождения взрослых? Кто этот взрослый, который может сопровождать ребенка? Ведь в федеральном законе определяются только рамки — родители или лица их заменяющие?
Вся тяжесть данного закона ляжет на плечи правоохранительных органов, которые должны будут «задержать» и отвезти несовершеннолетнего в какое-то учреждение. В какое? Если это будет полицейский участок, то, увы, сегодня отделения полиции абсолютно не приспособлены для этих целей. Иногда же, нахождение там ребенка, может нанести урон его психическому и нравственному здоровью. Если это будет социальное учреждение, возникает тот же вопрос. Это мог бы быть социально-реабилитационный центр (в обиходе — приют), но сегодня помещение ребенка в приют возможно только после пребывания его в больничном стационаре.
Вслед за этими вопросами возникает целый каскад других. Какие специалисты будут заниматься (оказывать помощь) такими детьми в полиции и учреждениях, с учетом разницы в их возрастах? Кто будет осуществлять «задержание» детей — не приведет ли это к новым столкновениям подростков с полицией? При этом, нужно учитывать и идущее сейчас в полиции сокращение, в том числе, за счет подразделений по делам несовершеннолетних. Кто будет контактировать с родителями детей или, как написано, в федеральном законе, уведомлять родителей о нахождении ребенка? Как и кем будет доставляться ребенок домой или в специальное реабилитационное учреждение? Повторюсь еще раз — сегодня непонятно, что это за учреждения, на которые депутаты предполагают затратить весьма скромную сумму – 1 миллион рублей. Попутно возникает вопрос, обеспечат ли затраты в размере 5 миллионов рублей на приобретение машин, о которых говорит сегодня заместитель спикера Госсовета УР Светлана Кривилева, все потребности полиции в рамках этого закона? Это все очень важные вопросы, потому что все, что касается защиты ребенка, должно подчиняться замечательному врачебному принципу «не навреди». Увы, сегодня уровень компетенции не только правоохранительных органов, но и социальных структур порой не соответствует современным запросам несовершеннолетних, их родителей, современных стандартов отношения с детьми. Это, в свою очередь, может привести не к улучшению, а к усугублению ситуации. Не надо быть слишком глубоко погруженным в тему, чтобы понимать, что в позднее время гуляют по улицам, засиживаются в клубах те несовершеннолетние, родители которых не слишком озабочены их воспитанием. В других же случаях и семьях уже имеется глубокий конфликт между детьми и родителями. В случае небрежного отношения к этим конфликтам, да еще и с учетом штрафов, назначенных родителям в рамках административного нарушения, дети могут быть подвергнуты жестокому обращению, которого сегодня «не занимать» нашему обществу.
Во всех этих вопросах трудности при разработке закона возникали в 2009 году. Думаю, что сейчас их не меньше, а больше. Сегодня в республиканских электронных СМИ появилась информация о том, что в Ижевске огромное количество — переизбыток торговых площадей в расчете на одного горожанина. Увы, этого не скажешь относительно детской социальной инфраструктуры в расчете на одного ребенка. Такие подсчеты никем никогда не велись и не ведутся в отличие от разговоров «как хорошо мы сохранили советскую систему дополнительного образования для детей». Упоминаемая же статья 14.1 федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка» в первую очередь говорит о необходимости создания благоприятных условий для развития детей на территориях их проживания. Цитирую п.1 статьи — «в целях содействия физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей и формированию у них навыков здорового образа жизни органы государственной власти Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления в соответствии с их компетенцией создают благоприятные условия для осуществления деятельности физкультурно-спортивных организаций, организаций культуры, организаций, образующих социальную инфраструктуру для детей (включая места для их доступа к сети "Интернет")». А между тем, от этого в первую очередь зависит и развитие детей, и занятость подростков, и количество правонарушений, ими совершаемых.
Думаю, что ничего не изменилось с 2009 года хотя бы в оценке ситуации. К сожалению, по-прежнему, законы принимаются без какой-либо оценки не только последствий, но и реальных оснований для введения соответствующих мер.
И последнее. Снова возвращаясь к целям разрабатываемого закона. Вызывает недоумение и большой вопрос, когда наши законодатели и представители иных уровней власти, говоря о пользе закона, в качестве аргумента его скорейшего принятия (а следовательно, здесь уж не до обсуждения и продумывания механизмов!), ссылаются на снижение количества правонарушений, совершенных подростками в ночное время в тех регионах, где уже действуют подобные законодательные меры. Уместно напомнить, что снижение количества правонарушений не является целью федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка», а поэтому не может быть ни целью разрабатываемых мер, ни использоваться в качестве положительного результата или аргумента. Аргументами могут быть, например, изменения, которые произошли в интересах детей, приведенные цифры количества семей, которые более ответственно стали относиться к детям, появление новых социальных программ для детей и родителей групп риска, новых объектов социальной инфраструктуры и новых механизмов взаимодействия специалистов сферы детства, а также другие изменения, происходящие в инфраструктуре детства в регионах действия законов. Однако, нет этого, потому что практически везде законы вводились не на основании целей и результатов для детей, а на основании приказа свыше. И это, увы, традиция. На региональных уровнях редко принимаются законы и программы, улучшающие положение граждан. Основная цель региональных законодателей, увы, соответствие вышестоящему приказу, а значит и в первую очередь, свой интерес.
Для того, чтобы жизнь менялась к лучшему, необходимо, чтобы в обсуждение жизненно важных вопросов включалось общество, поэтому региональные законы, как законы определяющие жизнь на местах с учетом культурных традиций и условий, должны выставляться для публичного обсуждения. Сегодня уже на уровне Российской Федерации есть такой опыт — публичного обсуждения закона «О полиции». Может, и наши законодатели задумаются о том, как сделать социальное развитие региона динамичнее и эффективнее?
И несколько слов о цифрах предполагаемых финансовых затрат на реализацию этого закона, которые прозвучали из уст заместителя спикера Госсовета Удмуртии Светланы Кривилевой. Шесть миллионов – стоимость двух неплохих квартир. Хватит ли их даже на те не очень обоснованные траты, в частности, 5 миллионов рублей на приобретение машин для полиции и 1 миллион рублей на подготовку социальных учреждений? По-моему, ответ очевиден.
Тогда – для чего принимаются региональные законы? Наверно, чтобы отчитаться перед федеральным уровнем власти. Или есть еще какой-то секрет…
Источник: http://olgapishkova.livejournal.com/4131.html
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.
