Ислам на Чепце
18+

Все описанные дороги в хорошем состоянии - проверено на себе. Любой легковой автомобиль домчит от Ижевска до места за 2-2,5 часа.

Столько легенд и историй команда не встречала, пожалуй, еще никогда. Тут и пугающая могила, и вестерн с похищением камня, и волжско-булгарская принцесса, и самая древняя в Удмуртии надпись, и исчезновение населения окрестностей Чепцы в XIV веке, и собственные Белые ходоки.

Самые древние археологические памятники, обнаруженные в Балезинском районе, датируются V-VIII веком нашей эры. Это так называемая поломская культура. После VIII века характер культуры меняется. В культурных слоях X-XIII веков археологи находят уже предметы чепецкой культуры. Основная версия археологов - из-за общего прогресса живших на Чепце племен поломская культура породила чепецкую.

То есть край был довольно плотно заселен для такого тогда еще таежного угла Евразии. Здесь плавили «болотное» железо, вполне подходившее для бытовых нужд, и производили керамику. По-видимому, добывали пушнину. Чепца - приток Вятки, а уже она впадает в Волгу. Это позволяло хотя бы эпизодически торговать по Волге с половиной известного тогда мира. В могильниках и селищах обнаруживают стекло из Малой Азии и арабские дирхемы.

Можно было бы предположить, что монголо-татарское иго и здесь виновато, но нет. Археологи могут уверенно подтвердить уничтожение поселений по следам пожаров и повреждений на костях убитых, испорченном и потерянном оружии. Южнее, в степной и лесостепной зоне Поволжья, так и происходит, но здесь подобных следов не находят.

Есть несколько версий. Одна из них - климатические изменения, заставившие местное население покинуть Чепцу. Другая и наиболее популярная у ученых: монголы уничтожили военные и государственные структуры русских княжеств и Волжской Булгарии. В результате ушкуйники из Великого Новгорода получили карт-бланш на неограниченный грабеж местного населения на Волге и ее притоках. Именно на эти нетрудовые доходы новгородцы даже основали несколько баз и отстраивали ту же Вятку (она же Хлынов, он же Киров). Штурмовать и сжигать города флибустьерам Волги было совсем не интересно. Слишком много кровавого труда, уничтоженных ресурсов и не оправданного пиратской бизнес-моделью риска. Вот и нет следов серьезных боев. Но в результате агрессивной работы ушкуйников местное население откочевало подальше от рек.

В общем, как писал еще в XIX веке историк Николай Костомаров: «Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли её…»

Уверенно говорить о новом заселении бассейна Чепцы можно только в XVII веке. С тех пор люди здесь жили постоянно.

Она построена по проекту, некогда одобренному еще Николаем I. В Ижевске была подобная мечеть, но меньшего размера. Сама планировка мечети в XIX веке не прижилась, не понравилась мусульманам, но в Кестыме решили строить именно так.

А случилось это после разрушительного пожара, когда половина села - 136 домов - выгорела. Имам-хатыб Кестымской мечети Ильмир Касимов рассказал, что стоящий сейчас в центре села деревянный храм появился именно благодаря этому пожару.

Ещё в мечети располагалось медресе - мусульманская школа. Дети из соседних деревень и малообеспеченных семей здесь даже жили. В начале XX века эта школа стала основой для русско-татарской светской школы. И в ней, в том числе и светские дисциплины, преподавал тот же мулла, что и служил в одной из мечетей, - Мухаммад-Хади Чачаков.

Более того, из рассказов дочери известно, что он приветствовал революцию, но при этом никогда не отворачивался от религии. Мухаммад-Хади Чачаков основал первую в Кестыме татарскую библиотеку, куда выписывал в основном светские книги, журналы и газеты, в том числе на русском языке. Впоследствии эту библиотеку перенесли в Глазов. Он же настаивал на модернизации преподавания в школах в пользу естественно-научных дисциплин и русского языка, тогда как в традиционных медресе преподавали больше схоластику и исламскую риторику.

Совсем уж неожиданным выглядит еще один факт. Мухаммад-Хади Чачаков написал две пьесы на татарском языке для первого в Удмуртии татарского театрального кружка. Любительскому театру Кестыма в этом году исполняется 101 год.

Это стало просто необходимо, когда мечеть 1905 года постройки обветшала и её минарет стал заваливаться в сторону. Минарет пришлось разобрать и отремонтировать крышу. Теперь тут служат только по большим праздникам.

А еще имам Касимов, имеющий историческое образование и опыт работы в Национальном музее Республики Татарстан в Казани, организовал в старой мечети музей. По его словам, мечеть могла и не сохраниться, по крайней мере как мечеть.

Второй раз мечеть прекращала работу в 1953 году. Когда деревянная крыша начала протекать, мечеть признали аварийной и служить в ней стало нельзя. Имаму организовать ремонт не разрешили. К тому же его заставили вернуть пенсию за 3 года, под предлогом того, что в мечети он получал зарплату (вероятно, имелись в виду пожертвования прихожан). Имам был вынужден вернуть пенсию и поэтому отказался от сана. Поскольку служить стало некому, мечеть закрыли. Только в 1957 году народ уговорил его вернуться к служению, и храм открыли заново.

Так эта мечеть стала одной из пяти, которые действовали в Удмуртии вплоть до того момента, когда в России стало возможным возрождение религиозной свободы. Впрочем, вера в Кестыме всегда опиралась на мощные традиционные корни и никогда не была под угрозой полного забвения.

Делились Касимовы на кланы, по родам. В итоге все значимые события всегда касались всего рода. Так, свадьба и похороны всегда становились общим делом для большой семьи. Однако бывают и другие случаи, когда собирается весь род, например, на посадку картошки.

После этого идут к следующему родственнику, у которого вспахали огород. Присоединяются соседи. Так за один день успевают засадить по 5-6 огородов. Но самое главное - это праздник встречи родственников. В каждом доме в приходу гостей уже накрыт стол. Традиционно готовят манник и варят яйца, очень много, иногда до ведра. Каждый должен попробовать яйцо, как символ плодородия. В результате период посадки картофеля в Кестыме в шутку называют «татарской пасхой». Просто потому что к концу дня в магазине яйца уже раскупили, все они сварены и ждут родню с грядок.

Кормить нас пытались несколько раз, и каждый раз это был настоящий пир по кестымскому обычаю. После молитвы и короткой проповеди муллы Кестыма почти сорок старожилов, мужчин и женщин, сидящих за столом, первым делом принялись за чай, который татары пьют из блюдечек. По местной традиции, когда чай в чашке заканчивается, сразу приносят вторую. И чтобы не пришлось пить еще чашку, необходимо перевернуть свою емкость вверх дном и поставить ее в блюдце. К чаю подавали пироги из русской печи с калиной и творогом, оладьи «табекмек», неожиданно огромный - с суповую тарелку - хворост «кабарчы».

После этого один из нас сказал «спасибо» и попытался встать из-за стола, но оказалось, что основная трапеза была впереди. Подавали традиционный куриный суп с домашней лапшой.

А потом балиш с мясом и картофелем. И это был не традиционный толстенный пирог с картошкой и мясом размером с самую большую сковороду, чего ожидал бы знаток татарской кухни. Балишом оказался целый казан объемом с ведро. В нем - картофель, который сварился до прозрачного состояния, и мясо, почти превратившееся в фарш. Оказалось, что раньше балиш тут также запекали в тесте. Но в эпоху дефицита в советских магазинах часто не было муки. Приходилось даже размачивать макароны из сельмага и так замешивать тесто. Но это было неудобно и наверняка менее вкусно, чем нынешний балиш, томлённый в печи в течении полусуток.

Десертом стал отварной рис с изюмом и компот. Где-то посредине пиршества один из нас сдался и только вытирал пот со лба. Но бросать все и бежать в сторону Ижевска было нельзя. Да бежать мы и не могли уже. Твердо решили сделать то, ради чего мы приехали. Увидеть своими глазами ночное выступление уникального кестымского хора. Для этого нам уже за полночь пришлось вернуться в мечеть.

И вот однажды, приехав на Уразу, он начал читать намаз в еще старой мечети. Ночной намаз на Уразу имеет особенность. Он длинный и проходит уже около полуночи, после такой же продолжительной вечерней молитвы. Это особенно тяжело, учитывая что перед этим правоверный мусульманин весь день постится. А послезакатная трапеза, которую по возможности устраивают между молитвами, только добавляет усталости мулле. В небольших населенных пунктах с маленькой общиной часто мулле приходится и служить, и подменять муэдзина - петь азан. Именно поэтому намаз ночью прерывается трижды, чтобы священнослужитель мог немного передохнуть.

И вот молодой Ильмир Касимов завершил первую часть намаза. Сделал несколько шагов со своего места, чтобы взять стакан с водой, поскольку горло пересохло. И тут старики собрались в кружок и внезапно уверенно и громко запели. Настоящий хор пропел знакомый мулле арабский текст, только мотив был совершенно другой, не тот, к которому он привык.

Это было странно и даже пугающе. То, что это никакая не шутка над молодым священнослужителем, было понятно. Татарские старики вряд ли решили бы все вместе разыграть односельчанина в исторической мечети. Но и традиции такой Ильмир Касимов не помнил. И опасался, что это какое-то самовольство стариков или вообще серьезное нарушение канона.

Вернувшись в медресе, первым делом обратился к преподавателям. Они крепко удивились, но рассказали, что да, есть такой редкий, почти исчезнувший обычай. Это совсем не обязательная часть намаза, местная особенность. Она еще встречается в Татарстане, но происходит это только там, где молитва не прерывалась на какой-то продолжительный срок.

Историк в душе муллы заставил изучить вопрос внимательнее. Побывав в нескольких мечетях Казани, Ильмир Касимов выяснил, что в каждой из них поют на свой мотив и говорят, что он остался от предков. Эта традиция в Удмуртии если и была, то пресеклась. Ни в Ижевской соборной мечети, ни в любой другой, действовавшей тогда на территории Удмуртии, никто не мог воспроизвести это пение. Неизвестно - забыли традицию или уже давно отказались от такого необязательного действа.

В итоге имам Касимов поддержал односельчан и тоже запел. А теперь и в соседней Падере, в нескольких километрах от Кестыма, в мечети тоже поют. Мулла и несколько стариков смогли восстановить утраченную традицию. А над Балезинским районом на много километров разносится хор поющих по-арабски дедов.

Уезжали мы далеко за полночь, твердо пообещав приехать еще. А 29 июня в деревне Бектыш Балезинского района прошел Фестиваль рода Касимовых. Нынешний фестиваль стал третьим по счету. Там пели, веселились и вкусно ели.

Продолжение следует.