Пригодились не там, где родились. Часть II

Продолжение. Начало в предыдущей статье, в которой корреспондент «Сусанина» Дмитрий Стрелков попытался выяснить причину оттока талантливых выпускников местных школ для поступления в вузы за пределами Удмуртии. Если предыдущая публикация обозначила проблему, то в данной статье автор попытался собрать предложения по благоприятному изменению ситуации в республике.

Напомним, среди факторов за «остаться в Удмуртии» было названо нежелание расставаться с привычным укладом, родными и друзьями. Также прозвучало мнение, что сама школа «воспитывает» в своих учениках ощущение «престижности» образования за пределами малой Родины. Действительно ли статус школы влияет на выбор перспектив дальнейшей жизни?

Что же необходимо изменить, по мнению собеседников, чтобы местные успешные школьники оставались в региональных вузах? Дина Кричкер уверена, что региональному университету нужно больше заниматься наукой и меньше – всем остальным.

— Мой опыт участия в международной конференции в УдГУ, будучи аспиранткой Сингапурского университета, показал, что исследования, открытый диалог и обмен идеями стоит на втором месте после бюрократических вопросов и каких-то политических формальностей. Это очень отражается на университетском климате.

Думаю, университет должен быть свободнее от политики и всяких административных дел. В университете должен быть дух свободного любопытства, свободного потока идей, свободного общения. Так наш вуз может стать классным, все будут рассказывать, как там здорово. Глядишь, и москвичи в УдГУ начнут поступать.

— Может быть, в иных странах как-то иначе поставлена система высшего образования в связке регион-столица?

— Во многих странах исторически сложилось, что самый сильный импульс к развитию университетской культуры имел место в столицах. Однако ни Оксфорд, ни Кэмбридж, ни Эм-Ай-Ти (Массачусетский технологический институт — прим. автора) не находятся в столицах, поэтому это не аксиома, что лучшее образование не может быть в обычном городе. Важна не столичность, а сильные традиции, университетская культура, ну и финансирование.

Студент «Плехановки» Владислав Осатюк уверен, что региональным вузам необходимо изменить работу над качеством и актуальностью преподаваемого материала. «В этом плане столичные вузы внушают больше доверия. Поиск перспектив для профессионального развития студентов. Мне всегда интересно», — ответил собеседник.

Отзывы читателей в соцсетях на первую публикацию.

Минус Москвы — то количество населения, в котором просто таешь. По мнению собеседника, Москва была «нерезиновой», но сейчас она реально «лопнула».

Нужно понять, на каких ещё плюсах можно сыграть. Ольга Нечаева считает, что «обогревать Вселенную», в принципе, не так плохо: «Если самые мои сильные дети уедут в столицы, защитят диссертацию, уедут в Америку и там сделают какой-нибудь прорыв для мировой науки, я буду только счастлива. А в Ижевске они его не сделают».

При этом есть люди, которые Ижевску очень нужны, и которым здесь было бы комфортно. Но они вынужденно уехали. Например, дочь самой Ольги Сергеевны: «Она бы с удовольствием осталась. Но для неё в городе нет адекватного высшего образования для её школьного уровня. Она всё ещё надеется, что вернётся».

В первую очередь людям в разумном возрасте надо понять локальные «плюсы» и сделать так, чтобы они играли хотя бы на 10% успешных выпускников. «Если мы из этого «поезда» их вернём, этого достаточно, — говорит Нечаева. — А привязывать какими-то грантами, договорами бесполезно. Любое насилие над личностью не приведёт ни к чему».

В качестве успешного проекта Ольга Сергеевна привела один вариант, который реализован в Адыгее. Республика получила большой грант, который могла бы получить и Удмуртия. Грант состоит в следующем.

Андрей Михайлович Райгородский, федеральный профессор из МФТИ. В «Вышке» плотно работает с лабораторией исследований «Яндекса» и занимается исследованиями, связанными с комбинаторной теорией графов. В том числе, это связано с интернетом. Профессор Райгородский заинтересован в сильных студентах. У него был проект — сделать региональные центры, в которых могли бы учиться местные студенты, основную нагрузку вели местные преподаватели, но также приезжали и учёные из лаборатории МФТИ.

В итоге федеральный профессор приехал в Ижевск, а Ольга Нечаева предложила ему ИжГТУ и УдГУ. Реакция везде была одинаковая: «Нужно же выбивать финансирование, это только организационная работа, это нам не по профилю». Заинтересовался один человек — директор и владелец ООО «Центр Высоких Технологий» Олег Вылегжанин. Но что он мог сделать в одиночку?

И ещё одно обстоятельство выделяет Александр Балицкий — недостаточное взаимодействие и сотрудничество высшей школы, бизнес-сообщества, промышленного сектора со школой. Особенно партнёрство со старшей школой в части образовательной и проектной деятельности, взращивании и предпрофессиональной селекции старшеклассников.

— На самом ли деле всё так ужасно в местном сегменте высшего образования?

— Думается мне, что близко к этому… Самое грустное, что в сегодняшних наших вузах заметно убыла научная составляющая, «сошли на нет» многие научные школы, сократилось до едва заметного минимума число диссертационных советов… В этом году я тщетно искал представителей вузов и НИИ Удмуртии среди победителей конкурса научных проектов Российского научного фонда. Единственный проект одного из вузов! И где наша передовая наука?

Можно ли обеспечить современное образование в отсутствие современной науки? Невольно вспомнился разговор двадцатилетней давности с ректорами нескольких центральноевропейских вузов, которые в один голос отвечали на этот же вопрос — «Будет наука — будет и образование!» и делали всё для своего научного «прорыва». Наши руководители в ту пору скептически ухмылялись и высокомерно относились к предлагаемому научному сотрудничеству. Прошло 20 лет...

Кто оказался прав? Буквально несколько лет назад наши вузы стали организационно проводить «институализацию». Уверен, что только преодолевая межвузовскую «феодальную раздробленность», встав на путь концентрации всех ресурсов, объединения если не всех, то ряда вузов непременно, возможно обретение нашей «вышкой» столь необходимой привлекательности.

— Что бы могло «заставить» таких выпускников оставаться в вузах малой Родины?

— По результатам исследований, основные потребности это: развитие наукоёмких направлений бизнеса, гарантии предоставления мест трудоустройства для построения карьеры и обеспечения высокой оплаты труда; развитие современной городской инфраструктуры, включая досугово-рекреационную; открытие современных направлений бакалавриата и магистратур в местных университетах.

Наталья Сергеевна отметила, что часть студентов демонстрирует приверженность к гарантированному родительскому патронажу и приверженность к продлению детства. А для кого-то приезд в Ижевск — уже освоение новых, более высоких горизонтов.

Говоря о динамике развития науки в Удмуртии, Наталья Ладыжец назвала её отрицательной. Ситуация лавинообразного недофинансирования выбрасывает удмуртские вузы из высококонкурентного марафона за получение дополнительных субсидий на развитие науки.

— Что же необходимо для развития и поддержания высшего образования, если динамика отрицательна?

— В наших вузах достаточно высокий уровень подготовки, действительно, обеспечивающий конкурентоспособность для выезжающих в мегаполисы выпускников. И даже в случае платной формы обучения по программам бакалавриата — стоимость оказывается вполне приемлемой. Но бюджетные магистерские и аспирантские места постоянно сокращаются. По новой схеме финансирования они будут по убывающей предоставляться наиболее рейтинговым университетам. Так что, не войдя в программы дополнительного финансирования лидирующих федеральных, а также научно-исследовательских и опорных университетов, и занимая более чем скромные позиции в рейтинговой системе отечественных университетов, полезно адекватно оценивать риски остаться исключительно со столично-республиканским бакалавриатом.

Апелляция шла к патриотизму, а не к тем возможностям, которые у вуза есть. Получается, что основной драйвер для тех, кто поступает: либо недобор баллов ЕГЭ для вуза центрального, либо патриотизм и желание изменить свой собственный регион. Фактически мы не слышали аргументов в пользу выбора конкретного вуза потому, что там какие-то классные проекты, лаборатории. Ребёнок не видел каких-то хороших и сильных представителей вуза, которые бы могли его «заразить» желанием быть именно здесь, погрузиться именно в эту среду. Потому что вуз — это среда. Среда студенческая, преподавательская, среда живая. Если она двигается, развивается, постоянно там бурлят проекты, в этой среде интересно. Если среда консервативная, пассивная и малоинициативная, то ребёнку активному в ней будет просто скучно.

— Как сделать региональные вузы конкурентоспособными?

— Вопрос сложный, потому что он касается финансовой части в первую очередь. Но не во всём. Говоря о социальном аспекте — научное сообщество, студенческие инициативы, проекты — здесь я вижу действительно большой потенциал для усиления конкурентоспособности, и тут можно было бы что-то предложить талантливым ребятам.

Таким образом, опрошенные эксперты вновь и вновь упоминают обозначенную в предыдущей публикации проблему — неготовность вузов меняться, одновременно сохраняя научные школы и реформируя систему сообразно актуальным требованиям эпохи. Которая заключается не только в следовании спускаемым свыше методическим рекомендациям, но и в осознании, что современный студент является действительно современным даже в области стремления в науку.

В то же время как таковая наука готова меняться, отвечая на вызов бизнеса. Хотя в Удмуртии такой «вызов-ответ» никак не может найти широкое поле для реализации. Остаётся узнать, чего же хотят стейкхолдеры от современной высшей школы? Продолжение следует…