Лихие 1920-е: как Ижевск протестовал против градостроительных решений властей

Осенью 1926 года областной совет профсоюзов одобрил предложение заводского комитета рабочих-металлистов (Завком) о строительстве большого клуба Металлистов.

«Принимая во внимание, что клуб будет строиться для рабочих-металлистов и их семей, которые составляют до 75% всего населения Ижевска, то первое, что необходимо учесть — его территориальное положение. Второе — что при клубе должен быть сад для летней клубной работы», — написал 15 сентября 1926 года в «Ижевской правде» член Союза металлистов Коротков.

Было ясно, что оба оппонента выдвигают весомые доводы. Тогда редакция «Ижевской правды» призвала рабочих высказать своё мнение.

В начале ноября 1926 года поступило несколько откликов от горожан, которые сознавали необходимость постройки клуба, но делать это, по их мнению, нужно было в другом месте. В частности, некто «Старый Коваль» предлагал строить клуб на Сенной площади. «Этого же мнения придерживаются многие товарищи», — писал он. Рабочий Гребёнкин выдвигал свой вариант — в Летнем саду.

Затем последовало ещё несколько откликов, где рабочие предлагали строить клуб в Зареке или в Колтоме (городок Металлургов).

Клуб Металлистов всё же было решено строить в саду Профсоюзов, при этом своим массивным фасадом он должен был выходить на улицу Береговую улицу, т. е. «смотреть» на завод. Так предполагалось сохранить большую часть сада за счёт выноса здания ближе к склону.

Также городские власти рассматривали и другие участки. Клуб мог быть построен на Базарной площади, часть которой ныне занимает Летний сад, либо на улице Красной напротив алтаря собора Невского.

Однако дальнейшие события пошли по иному сценарию.

Он настаивал на том, что клуб необходимо строить фасадом на улицу Береговую, вынеся здание на 5 метров к склону, снеся для этого здание заводского архива, в котором ныне размещается музей «Ижмаша». И вновь вопрос строительства клуба был вынесен на общественное обсуждение.

Спустя несколько дней в газету начали поступать гневные отклики ижевцев на действия городского совета.

Дальше всех в протестной риторике пошла городская пожарная команда Ижевска, обвинив руководство Ижевска в отрыве от масс и назвав безумием решение о смене расположения клуба.
«Против решения горсовета мы протестуем и настаиваем обсудить этот вопрос на собраниях рабочих», — отклик оканчивался подписью 12 членов пожарной охраны.

Также радикально выступили техники, назвав возможное уничтожение сада «общественным преступлением».

Поток откликов и протестов не прекращался. Ситуация явно накалялась. Все ждали отклика от руководящих органов, ответственных за столь неоднозначное решение, а равно и за «раскачивание лодки» городского сообщества.

28 апреля 1927 года «Ижевская правда» напечатала обширный ответ властей на протесты трудящихся. Перед руководством стояла задача не только «продавить» своё решение в массах, но и грамотно его обосновать. К разъяснениям подключили специалистов.

Областной инженер Иванов отмечал несколько недостатков строительства клуба фасадом к заводу: под вырубку попадала наиболее богатая деревьями восточная часть сада, также пришлось бы снести старинное каменное здание заводского архива. Перенос здания ближе к склону создавало угрозу оползня. Укрепление берега и внесение конструкторских изменений в проект повысило бы стоимость клуба на 30-40 тыс. рублей, учитывая, что общая стоимость оценивалась в 600 тыс. рублей.

Президиум горсовета, перечисляя плюсы строительства клуба фасадом на улицу Коммунальную, «давил» на то, что самая массивная часть здания — театральная — разместится в саду на месте футбольной площадки. Оставшуюся часть сквера планировалось объединить с Летним садом, засадив деревьями улицу Береговую. В этом случае клуб по плану горсовета должен был занять лишь 23% площади расширенного сада. Кроме того, само расположение монументального здания на широкой улице Коммунальной должно было создать «большой художественный эффект».

Наиболее точно высказался заводской комитет: «При тех условиях, что от государственных и других организаций нет материальной поддержки, что средствами мы располагаем небольшими, нужно вопрос ставить так: клуб строить там, где дешевле, где больше соблюдаются интересы рабочих всего города, где есть сад. Таким местом является Коммунальная сторона бывшего сада Профсоюзов».

Строительство клуба планировалось начать осенью 1928 года, а завершить в 1930 году. Архитектор А. Г. Гусев подготовил проект размашистого конструктивистского здания с клубной частью и театральным корпусом, рассчитанным на более чем 1 000 зрителей. Зрительный зал планировалось приспособить не только к постановкам, но и к показам звукового кино. Также в здании должна была появиться библиотека-читальня, помещения для кружков и комнаты отдыха.

Правительство Российской Федеративной Республики утвердило стоимость храма культуры в сумме 600 тыс. рублей. Средства были собраны, что называется, в складчину.

Закладка здания состоялась 7 ноября 1927 года, в 10-ю годовщину Октябрьской революции. Благодаря этому клуб так и стали называть — «Клуб имени 10-летия Октябрьской революции» или просто КОР.

В январе 1928 года началась заготовка стройматериалов, которые начали свозить в сад Профсоюзов. Летом началась закладка фундамента.

«Бывший сад Профсоюзов. Под прямыми углами во все стороны тянутся «окопы». Это строится наша гордость — «Клуб металлистов имени 10-й годовщины Октябрьской революции». Здесь через два-три года будут стоять лицом к лицу свидетели двух эпох: с одной стороны — старое, отживающее — Александровский собор, с другой — свидетель роста пролетарской культуры — клуб рабочих», — писал корреспондент Ижправды 23 июня 1928 года.

Ошибки строителей сказывались на сроках. В добавок ко всему в ночь с 1 на 2 января 1930 года в уже почти готовом здании клуба лопнули трубы центрального отопления. Пришлось перестилать полы, ремонтировать системы отопления, заново штукатурить и красить стены. После восстановительных работ регулировка тепла была сделана с ошибками: клуб получал больше ресурса, чем требовалось, при этом новые каменные дома для рабочих оказались обделены теплом в батареях.

Негодование общественности дошло до того, что в прессе стали появляться обвинения в халатности и даже вредительстве, брошенные в сторону ответственных лиц. Виновных в срыве сроков строительства призывали предать суду.