Павла Лихвинцева, депутата большевистского совета, расстреляли вместе с Жечевым. 9 августа он вернулся домой, был арестован, и получил свою пулю у одной из расстрельных стен.
Степан Холмогоров, председатель Ижевского совета депутатов, погиб еще 8 августа. Намеревавшегося подпалить ижевский пороховой склад Холмогорова убили в бою те самые члены Союза фронтовиков, которых он выпустил из застенка по личному распоряжению Ивана Пастухова несколькими днями раньше.
Пастухов
Чего ради Пастухов отдал такое распоряжение (да и вообще, имел ли такое право: он – исполнительная власть, Холмогоров – законодательная), до сих пор не очень-то понятно. Вообще он, гулявший на свободе дольше остальных ижевских большевиков – самая загадочная фигура тех дней. С одной стороны – отдал приказ выпустить «фронтовиков». С другой, очевидно, знал о готовящемся мятеже. Накануне он с подельниками заявился в казначейство...
«Под угрозой револьверов они забрали эти 12,7 миллиона, преимущественно тысячными билетами, а частью золотом и серебром, захватили ключи, закрыли служащих в одной из комнат на замок и скрылись...» - писала газета «Ижевский защитник». Часть этого клада, как известно, не найдена до сих пор.
Пастухова начали искать еще 8 августа. По городу были расклеены объявления: «Разыскивается бывший председатель исполкома И.Пастухов. Приметы: несколько выше среднего роста, смугл, походка тяжелая, лет 30. Усы и борода бритые. Особых примет нет. Указавшему место пребывания награда в 10 тыс. рублей».
Согласно официальной версии, на вознаграждение позарился некто Мельников, лесник с Воложки. Пастухов, скрывавшийся в рыбацких складах, обратился к нему за помощью, надеясь уйти на Вятку. Мельников пообещал, но тут же обратился к объездчику Шешукову, который вместе с другим лесничим, неким Ложкиным, и скрутил Пастухова.
Поначалу арестованного якобы отвезли на Седьмую улицу, и содержали в подсобке. Затем отправили на Базарную – в «одиночку». Здесь над бывшим председателем издевались некие эсеры с опереточными погремухами «Хромой» и «Косой», а также надворный советник Константин Арнольдов. Который будто и придумал поливать хлеб керосином и кормить Пастухова селедкой, не давая воды.
А дальше – сплошные загадки... Опять же согласно официальной версии, уже в октябре, ночью, полуживого Ивана Пастухова связали, одели ему на голову мешок, и закопали где-то на южной окраине Троицкого кладбища. На следующий день его, якобы чего-то испугавшись, выкопали и снова зарыли – теперь уже в северной части. Где он и пролежал 11 лет...
Эта версия даже в годы Советской власти считалась крайне сомнительной. Дело в том, что информацией о последних днях Пастухова делился с трудящимися некто Сошников. Мемуары этого подозрительнейшего максималиста как-то раз, в середине 20-ых, даже напечатала «Ижевская правда» (будущая – «Удмуртская правда»), но вовремя одумалась: товарищ мемуарист доверия не вызывал.
Подозрения были не напрасными. Историк и краевед Евгений Ренев обнаружил в метрической книге Троицкой церкви запись об отпевании 15 ноября 1918 года «убитого» 23 сентября того же года Ивана сына Дмитриева Пастухова... Так кого же все-таки искали 11 лет? И кого хоронили в 1929-ом?
Что самое интересное, в 1938-ом (времечко-то какое!) тех, кто якобы закапывал полуживого Ивана Пастухова, судили и... оправдали.
Увы, среди них отсутствовал некто Солдатов – председатель Союза фронтовиков. Его часто именуют «капитаном», но это звание он получил уже в колчаковских формированиях. В августе 1918-го Солдатов числился фельдфебелем (по некоторым данным – подпрапорщиком), и, похоже, именно его в числе прочих освободил на свою беду Степан Холмогоров.
8 августа фельдфебель Солдатов развил бурную деятельность. Это он организовал шествие мятежников с песнями по Казанской улице, с которого, собственно, и началось восстание. Позже Солдатов, как один из предводителей мятежа, сидя в бывшей чайной начальника Ижевского завода, миловал и казнил арестованных. В число последних попадали все без исключения евреи и мадьяры.
Стеснения в методах работы Солдатов не испытывал. По адресу фельдфебеля и его подчиненных главнокомандующий армиями Прикамского края Георгий Юрьев в приказе от 28 октября писал: «При приближении противника, ведущего наступательный бой, на близкое расстояние от Ижевска среди арестованных при Военном отделе возникли беспорядки, едва не принявшие форму открытого бунта. В результате энергичных мер по приказу караульного начальника были приколоты штыками 19 человек. Караульному начальнику и часовым от лица службы объявляю благодарность».
Никаких других подвигов Солдатов, ушедший вместе с мятежниками и добравшийся в итоге до Харбина, не совершил. И в истории остался исключительно в качестве одного из руководителей «ижевской Вандеи» и родственника купцов Афанасьевых. Жившие на улице Куренной (ныне – Красная), эти купцы, как долгое время считалось, ушли с мятежниками в Сибирь. Но все тот же Ренев нашел свидетельства тех, кто топил Афанасьевых в Ижевском пруду: один из них выплыл, но его все-таки поймали и расстреляли. Не за них ли мстил родственник Солдатов? Как знать...
Впрочем, не исключено, что был у фельдфебеля в этом деле и свой интерес. Не мог он не знать о невесть куда девшиеся богатствах Афанасьевых, точно не мог. Но свидетели лежали на дне пруда, а где они заховали серебро-золото – поди разбери...
Дом Афанасьевых
Афанасьевский клад обнаружили случайно – при капитальном ремонте дома на Красной. Похоже, это был самый тяжелый из найденных в Удмуртии кладов: почти 8 килограммов золотых и серебряных изделий замуровали купцы в подвале родового гнезда. В принципе, Пастухов мог купить на позаимствованные в казне деньги не один такой набор. Добро Афанасьевых нашли ровно 25 лет назад – в августе 1988-го, как будто по заказу партии и правительства – ровнехонько к 70-летию Ижевско-Воткинского мятежа.
Источник: ЖЖ
* Заметки в блогах являются собственностью их авторов, публикация их происходит с их согласия и без купюр, авторская орфография и пунктуация сохранены. Редакция ИА «Сусанин» может не разделять мнения автора.